– Леди Эйвиола? – слышу знакомый мужской голос.
Неужели меня кто-то мог узнать? Оборачиваюсь, и вижу Джеральда. Он-то тут откуда?
– Доброго дня, – улыбаюсь я, а он галантно касается губами тыльной стороны моей руки. – Какими судьбами?
Последний раз я видела его на балу, и тогда он намеренно спровоцировал ревность Сайтона, а потом увел его. Да и последний раз именно из-за письма Джера Сайтон улетел. Прислоняюсь к стене и пытаюсь отдышаться. И от воспоминаний, и от духоты.
– Родные места решил навестить, – он пожимает плечами. – Я тут родился.
Удивленно вскидываю брови.
– Прямо здесь, в артефакторной лавке? – немного плоско шучу я.
– Нет, что вы, – искренне улыбается Джеральд. – Здесь я только рос. Это лавка моего отца.
Если бы мои брови могли подняться еще выше, они бы непременно это сделали, а так я только удивленно охаю и перевожу взгляд на хозяина лавки – высокого жилистого, темноволосого… эльфа.
– Не удивляйтесь, леди Эйвиола, – Джеральд глухо смеется. – Меня подобрали случайно в одной из деревень и усыновили. И да, я счастлив.
Пока мы болтаем с ним, очередь рассасывается, и хозяин, наконец, обращает внимание на меня.
– Леди? Чем я могу вам помочь? – вежливо спрашивает он.
– Па, это скорее эта леди может тебе помочь, – обращается к нему Джер. – Я слышал из надежного источника, что у нее необыкновенные способности к артефакторике. Кстати, леди Эйвиола, это мой отец, Йозеф Такер, потомственный артефактор в десятом поколении.
Надо же! Я читала, конечно, что существуют такие династии, но даже не мечтала с кем-то из них познакомиться. Вздыхаю и потираю лоб. Кажется, как будто начинает кружиться голова. И хочется зевать.Они пробовали тут проветривать?
– Очень интересно, юная леди, – эльф заинтересованно смотрит на меня и указательным пальцем поправляет очки, съехавшие на самый кончик носа. – Тогда чем обязан?
Я достаю из кармана мешочек со своими улучшенными бытовыми артефактами и выкладываю перед Йозефом.
– Хм… Интересная… та… Кем… чу…
Он что-то еще говорит, но у меня перед глазами начинают плавать разноцветные круги, голова тяжелеет, а веки зарываются.