– Какие деньги? Вы что?! – воскликнул один из рыбаков, вытирая руки о траву для рукопожатий. – Брат с брата деньги не возьмёт, садитесь!
Угощали лидера далёкой страны нежнейшим хариусом, слушая от рыбаков внимательно простенькие рецепты любой рыбки на костре. Фидель кивал, хвалил мужиков, а партийные все рецепты до единого запоминали, записывали в голову.
Вечером поезд отправлялся из Иркутска в молодой город Братск, а вкус сибирской рыбы всё ещё ощущался на губах. На руках Фиделя резвился косолапый медвежонок «Байкал», подаренный местным лесничим, на верхней полке ютилось чучело глухаря, картина маслом и грудь Фиделя грел значок «Заслуженный металлург Иркутска», – сектор приз на барабане. В какой-то момент министр сельского хозяйства Кубы подумал, что в довесок ко всему им подарят квартиру, – а ведь русские могут. Как прежде загадочный, но не свирепый народ, даже более – таких простых и весёлых не найдёшь на всём свете. Как заводные куклы по щелчку переключаются с работы на веселье, с веселья на стойку коммунизма, с коммунизма на застолье. Где вот у них энергия? Откуда они её берут.
Прилетев на родную Кубу, Фидель Кастро вспомнит Иркутск пятым в очереди советских городов. Всего лишь точка воспоминания, даже не большая, не жирная. А в том сибирском городе письма в адрес кубинского принца будут ещё до конца года лететь в советские газеты. Доярки, студенты, машинисты, учителя, учёные, медики буду корпеть над стихами и песнями, одами, похвалами. Потому что душа о том просила. Помнить будут тот праздник, которого больше никогда не повториться.
Глава 3. Проездом
I. Рудик3
Поезд отправляется со станции «Слюдянка» и тихо замедляет ход, проходя западным берегом Байкала. Пассажиры вытягивают голову, чтобы увидеть одно из негласных чудес света – бескрайнее сибирское море, покрытое зимой венообразной бирюзовой коркой льда, а летом блестит чешуйками волн как алмазами. Это место прекрасно подходит для мифов, легенд, сказок, былин. Ещё лучшее оно подходит, чтобы выбрать его местом своего рождения.
Стояла весна 1938 года. То время года, когда по крышам уже стучит во всю капель, а мастера спорта и любители ещё бороздят на лыжах трещащий лёд Ангары. Доярка Зина, проснувшись в четыре часа утра для утренней дойки, ещё не знает, что сегодня её наградят почётной грамотой председателя колхоза под Оёком и предоставят право сказать приветственную речь на следующем собрании. Терапевт третьей городской больницы этим утром не узнает, что сына её в числе ста «предателей родины» расстреляли этой ночью в Пивоварихе. Поезд, мчащий по великому Транссибирскому пути во Владивосток, уже знает, что в его стенах рождается будущая мировая звезда.