Если принять эти аргументы, то смысл истории заключен в законе, процессе или конечной цели, определяемых исключительно в рамках конкретного общества или культуры и рефлексируемых на основе социальной необходимости. Понимание отдельного события выводится из необходимости поддержания целостности исторического процесса, его тенденций. Каждый человек, общество, культурные феномены подчинены такой истории, существуют в ней как проявление ее законов и смыслов. Субъект при таком подходе перестает существовать так же, как и свобода. Мы живем для истории, для закона и должны принимать все объективно, как проявление необходимости. «Необходимость непреоборима. Сама истина по сущности своей и природе есть принуждающая истина… От нас требуется, чтобы мы не только склонились, но и преклонились перед необходимостью»[19]. Для человека, для вечности, для бытия смысл в истории утрачивается или выводится как абстрактная цель, почти не связанная с конкретными ситуациями. Для понимания совершенства как реальности, а не идеи, такой подход мало что дает, если не признать, что совершенен сам закон, сама логика истории. В результате человек и культура противопоставляются истории, выводятся в иное бытие или отождествляются с ней, подчиняются ее логике, целям эпохи, становятся производными тотального механизма исторических трансформаций. Исторический процесс сам в себе и для себя порождает причины, смыслы, цели, без него теряющие свое значение. Так кем же творится история: Богом, человеком, природой или законом?