Вся опустошенная от ужаса вчерашней драки, она прошла за своё рабочее место и включила компьютер. Во всём здании автоматически зажглась иллюминация, в кабинете засверкали гирлянды. Напротив её рабочего стояла включился телевизор. Это был не обычный телевизор с каналами, ютубом и прочим. На этом экране отображался рейтинг лучших работников месяца. Милана в нём, как всегда, была где-то ближе к концу. Но сейчас для неё это не имело совершенно никакого значения. Все мысли были о вчерашней стычке, а скорее – бойне, из которой впервые в жизни смогла выйти победителем.
Но какой ценой?
“А ведь он может запросто пойти в полицию. Такие крысы как он, презирают ментов лишь пока сами не пострадают. Он всегда меня настраивал против полиции, чтобы я не жаловалась, но сейчас он вполне может это сделать”.
Начал накатывать ужас.
Да и о победе думать было рановато.
Роберт в эту ночь был особо неистовым и ужасающим. Он ломал молотком мебель, крушил технику, искромсал дверь в ванную, телевизор и игровую приставку. Но самое ужасное – он вовсю размахивал молотком перед её лицом. Милана впервые в жизни поняла, что бывший сожитель вполне может её убить, и поверила в это всем сердцем.
Иначе она никогда не прижгла бы ему правый глаз 150-градусной паровой струей.
Как ни странно, это его и остановило. Но надолго ли?
После того, как он отказался ехать в больницу, она наложила ему компресс. Он извинился, так механически равнодушно, уже даже не пытаясь изображать раскаяние. И беспардонно завалился спать у неё на кушетке.
У Миланы же не было никаких сил его выгонять, звать полицию, скорую, и вообще хоть что-нибудь, кроме того также завалиться спать. Она ощущала дикую боль в мышцах, и даже судороги. Прихрамывая, она легла на диван и провалилась в глубокий и тревожный сон.
А наутро ушла на работу, даже не взглянув на пострадавшего психопата.
Милана не любила смотреть в этот телевизор, в это вечное напоминание того, что она не лучшая. Она не была лучшей нигде. Но что-то в этом рейтинге прямо сейчас её смущало. Все фотографии на экране, лица, обрамленные круглыми рамками, выглядели нездоровыми и как-будто даже… мёртвыми. Но думать об этом она всё ещё не хотела.
Гораздо насущнее были мысли о том, какой ад ждет ее дома. Надо просто сообщить полиции, надо просто прекратить. Но нет, если она так сделает, он точно её посадит, он выкрутится, выставит её виноватой, а она в тюрьме не выживет.