Тогда что? Просить прощения? Как такое можно простить? Что он скажет? “Бывшему ты ожоги не наносила, а мне нанесла. Иди и напади на бывшего и я буду отмщен”. Какой-то невразумительный бред вроде этого. Нет, нет, всё не подходит.
Её размышления резко прервались наступившей темнотой. Милану это совершенно не смутило, ведь до начала рабочего дня ещё около часа, и к тому времени уже станет светло.
А пока можно просто посидеть в темноте, пообтекать и подумать, куда ещё можно деться. Сесть в тюрьму или прийти на поклон к психу? Она затруднялась ответить, какой вариант будет предпочтительней.
Далее начались совсем уже странные вещи. Телевизор загорелся. На его экране появилось бледное, непонятное и уродливое лицо. Если это конечно, можно было назвать лицом – скорее оно напоминало голову, с которой сняли кожу, и теперь оно было покрыто кровью, заливающей длинные острые зубы в вечном вынужденном оскале.
Милена чётко ощутила нереальность происходящего. В бешеном темпе она стала искать пульт от телевизора, чтобы его выключить.
Экран погас, но изображение никуда не делось. С ужасом она обнаружила, как в свете зари отражение странного человека соседствует с ее собственным.
Монстр находился уже не на экране, а стоял прямо перед ней. Теперь она в полной мере могла разглядеть его жуткий образ человек без кожи, весь покрытый кровью, капающей прямо на пол, он возвышался до самого потолка. В руках его был длинный нож, а на голый торс, совсем не прикрывавший голые ребра, увешанные какими-то странными орденами, накинут алый, как его собственная кровь, плащ, скрепленный на шее каким-то металлическим гербом. Окровавленные штаны были заправлены в высокие военные сапоги. Более никакой одежды на нём и не наблюдалось.
Не разворачиваясь, она рванула в тёмный коридор, с криком о помощи. В панике она инстинктивно искала место, куда можно забиться, где монстр её просто не найдёт, хваталась за ручки дверей кабинетов, которые были заперты, стучалась и кричала в окна, но не решалась спрыгнуть с восьмого этажа.
Наконец, ручка одной из дверей поддалась, и она тут же влетела в женский туалет. Запершись в кабинке, она уселась на унитаз, согнувшись в позе эмбриона, и принялась слушать. За дверями были слышны шаги. Это точно был он. Прятаться было глупо, она прекрасно понимала – он шёл к ней, он придёт. Пыталась вспомнить хоть одну молитву, но не смогла.