Теперь Даниил беспечно пожимает плечами, чуть поморщившись – у него все же трещины в ребрах и перевязанная рука, которые магическим образом за ночь не лечатся, даже если у тебя миллионы в банке.
– Думал, будет весело. Помоги, пожалуйста, – кивком головы просит поднять подушки повыше, чтобы он мог сесть.
Закатив глаза, выполняю обязанности сиделки.
От близости к Городецкому меня обволакивает его терпким запахом, который еще не успел вытеснить спиртовой больничный. Мой бывший пахнет дорогим табаком и утренней свежестью моря. Аромат лишь частично знакомый, потому что к нему примешивается запах самого Данила. Все остальное – явный налет большого богатства.
– Я пошла, у меня есть и другие пациенты. Если тебе что-то нужно, то вызывать сразу меня не обязательно. Можешь обратиться к Вале или Оле. Они с радостью составят тебе компанию.Городецкий забирается на кровать, и я накрываю его пледом, который он подтягивает выше, скрывая от меня тату, которую я так и не успела разглядеть. Потому что пялиться на бывших полуголых – дурной тон и опасно для морального здоровья!
– Я не знал, что ты стала хирургом. Но я рад, помню что ты всегда хотела научится спасать жизни. Впечатлен, Кать, – внезапно говорит Даниил совершенно серьезно, чем на мгновение ставит меня в тупик.
– Оставь свои восхищения при себе. Потому что сейчас вместо того, чтобы спасать жизни, я торчу здесь, подтирая зад твоему самолюбию!
– Моя задница слишком сильно тебя волнует. Поставите туда укольчик, доктор? – усмехается нахально.
– Если только снотворный! Чтобы ты, наконец, помолчал.
Развернувшись, беру с подоконника свой планшет, ампулы с кровью Городецкого им наконец, выхожу из его палаты. И только оставшись одна в ординаторской расслабленно выдыхаю. Оказывается все это время я была жутко напряжена.
Катя
– Екатерина Владимировна, пришли результаты анализов Городецкого, – сообщает мне медсестра Оля с придыханием.
У этой, как и у ее напарницы Валентины, на фоне появления в клинике моего бывшего, видимо, развился острый приступ астмы. Постоянно тяжело дышат и краснеют, а за право давление у него померить едва ли не дерутся.
– Жить будет? – спрашиваю с елейной улыбкой, забирая бланки и пробегая глазами по основным показателям. – Ну, и отлично.
Вооружившись результатами анализов, иду на рандеву с Городецким. Вчера к нему больше не заглядывала, сегодня как могла оттягивала встречу. Неспокойно мне как-то от его внезапного появления в моей жизни. Всякая ерунда в голову лезет, моему возрасту вообще не свойственная.