Москвичка - страница 7
Это было старинное немецкое пианино с золотыми медалями на крышке, с изящными бронзовыми подсвечниками, с клавишами сливочного цвета, отделанными слоновой костью. Я его сразу полюбила за красоту. Мы стали друзьями. Сидя на вертящемся стульчике перед клавиатурой, в фантазиях я представляла сказочный замок, бал, и чудесную музыку, которая пока, увы, не звучала…
В один из дней Пианино заговорило своим музыкальным языком.
В этот день к нам приехала в гости бабушкина сестра. Она была очень музыкальная. Играла на пианино, аккордеоне, гитаре, губной гармошке.
Она увидела эту красоту, и в нашей комнате зазвучала музыка. Она сыграла всё классическое, что помнила из детства, а потом полились «На сопках «Маньчжурии», следом они с мамой запели «Только раз бывают в жизни встречи», и судьба моя была решена. Девочка должна учиться музыке!
Про страшный дом
В детстве я боялась только гнева матери, не потому что за моим проступком следовало какое-то наказание, но она так молчала и смотрела на меня, что хотелось превратиться в невидимку или претвориться мёртвой.
Но был еще дом, которого я боялась ещё больше, потому что он не мог исчезнуть и перестать меня пугать, а встречаться мне с ним приходилось два раза в неделю по дороге на занятия музыкой.
В шестидесятые годы, мне сейчас кажется, практически все дети занимались музыкой. Кто-то учился играть на музыкальных инструментах, кто-то пел в хоре. Мне досталось фортепиано. Вот именно дорога на уроки музыки проходила через проходные дворы этого дома, который находился на улице Каляевской (теперь Долгоруковская) под номером 29.
Вы скажете, подумаешь дом. А вот и не подумаешь. Это был (да он и сейчас стоит) дом дореволюционной постройки, темно-серого цвета, с глухими дворами-колодцами. Он ловил меня в тиски своих проходов, наваливался темными стенами. Казалось, что вот-вот из черных подъездов выбежит черный человек и утащит меня, маленькую семилетнюю девочку, в черную-черную комнату… Надеяться на его пощаду не приходилось, потому что регулярно на моих глазах в его мрачных подъездах исчезали люди. Их забирали подъезды и никогда не возвращали, во всяком случае я этого ни разу не видела.
Я зажмуривала глаза, прижимала к сердцу папку с нотами и неслась пулей на встречу Каляевской улице, где были фонари, люди и автомобили.