– В чем дело, юная леди? – нетерпеливо воскликнул Ганс.
– Если я могу чем-то помочь, любым…
– О, нет, нет, – рассмеялась Хильда, стряхивая с себя смущение.
– Я всего лишь хотела обсудить с вами эти грандиозные гонки. Почему вы не участвуете в них? Вы оба отлично катаетесь на коньках, и места в турнирной таблице бесплатные. Любой желающий может принять участие в розыгрыше приза.
Гретель задумчиво посмотрела на Ганса, который, поправив кепку, почтительно ответил: «Ах, Юфрау, даже если бы мы смогли принять участие, мы смогли бы сделать всего несколько шагов вместе с остальными. Видите, наши коньки из твёрдого дерева, – он показал на подошву, – но они быстро отсыревают, прилипают, и мы спотыкаемся.
Глаза Гретель весело заблестели, когда она вспомнила об утреннем происшествии с Гансом, но она покраснела и робко пробормотала:
– О, нет, мы не можем присоединиться, но, миледи, можно нам присутствовать в этот великий день и посмотреть на это?
– Конечно, – ответила Хильда, ласково глядя в два серьёзных лица и от всего сердца жалея, что потратила так много из своих месячных карманных денег на кружева и украшения. У нее было всего восемь квартье…
* {Квартье – это мелкая серебряная монета достоинством в четверть гульдена, или десять центов в американской валюте.} на оставшиеся деньги они могли купить только одну пару коньков, и то не больше. Со вздохом посмотрев на две пары ног, таких разных по размеру, она спросила:
– Кто из вас лучше катается на коньках?
– Гретель! – тут же ответил Ганс.»
– Ганс! – ответила Гретель на одном дыхании.
Хильда улыбнулась.
– Я не могу купить каждому из вас по паре коньков или даже по одной хорошей паре, но вот тут восемь квартье. Решите между собой, у кого больше шансов выиграть гонку, и купите коньки соответственно… ему. Жаль, что у меня нет денег, чтобы вы могли купить коньки получше. До свидания!
И, кивнув и улыбнувшись, Хильда, передав деньги возбужденному Гансу, быстро скользнула прочь, чтобы присоединиться к своим спутницам.
– Привет! Юфрау ван Глек! – громко позвал Ганс, ковыляя за ней изо всех сил, потому что у него развязалась веревочка на коньках. Хильда повернулась и, подняв руку, чтобы прикрыть глаза от Солнца, как ему показалось, поплыла по воздуху, все ближе и ближе.
– Мы не можем взять эти деньги, – задыхаясь, произнес Ганс, – хотя и знаем, как вы добры, что даете их.