– Снимите коньки! А вот и музей!
Музей был открыт, и в тот день плата за вход не взималась. Они вошли, шаркая ногами, как это делают мальчишки, когда у них появляется такая возможность, просто чтобы услышать стук своих ботинок по натёртому воском полу. Этот музей на самом деле был картинной галереей, где можно увидеть лучшие работы голландских мастеров, а также около двухсот коллекций редких гравюр. Бен сразу заметил, что некоторые картины были развешаны на панелях, прикрепленных к стене с помощью петель. Их можно было откидывать вперёд, как оконные ставни, что позволяло увидеть изображение при наилучшем освещении. Этот план сослужил им хорошую службу при просмотре небольшой картины Джерарда Доу под названием «Вечерняя школа», позволив им понаблюдать за ее изысканной композицией и отделкой и за тем, как чудесно картина, казалось, освещалась через собственные окна. Питер указал им на красоту другой картины Доу, которая называется «Отшельник», а также рассказал несколько интересных историй о художнике, родившемся в Лейдене в 1613 году.
«Три дня писать ручку от швабры! – изумлённо открыл рот Карл, в то время как капитан приводил примеры крайней тщательности Доу в выполнении задания.
– Да, сэр, три дня. И говорят, что он потратил пять дней на то, чтобы закончить одну руку в женском портрете. Вы видите, как всё ярко и детально выписано на этой картине! Его незаконченные работы были тщательно прикрыты, а материалы для писания картин убирались в герметичные коробки, как только он заканчивал дневную работу. Судя по всему, в самой студии было тесно, как в картонной коробке. Художник всегда входил в мастерскую на цыпочках, не говоря уже о том, что долго сидел неподвижно, сосредотачиваясь, прежде чем приступить к работе, пока не осядет лёгкая пыль, вызванная его появлением. Я где-то читал, что его картины становятся лучше, если рассматривать их через увеличительное стекло. Он так сильно напрягал зрение при финальной отделке, что был вынужден носить очки еще до того, как ему исполнилось тридцать. В сорок лет он едва мог видеть, что затрудняло ему работу, и нигде не мог найти очков, которые помогли бы ему сохранить зрение. Наконец, бедная пожилая немка попросила его надеть свои. Они ему очень подошли и позволили продолжать рисовать так же хорошо, как и прежде…