– А я говорю, Кривой Улл не смог бы поймать и старуху, не то, что Серебряного Карпа! – громко заявил один из рыбаков, вызвав взрыв хохота.
– Так же, как не смог удержать свою жену, когда она сбежала с тем торговцем из южных земель! – поддержал другой, едва не падая со скамьи от смеха.
Вдоль стен сидели старшие рыбаки, потягивая настойку из маленьких чаш и наблюдая за молодежью с снисходительными улыбками. В центре помещения несколько человек играли в рыбьи кости, громко споря о ставках.
Торин шагнул через порог, и несколько пар глаз повернулись к нему. Кто-то приветственно поднял кружку, кто-то кивнул, а кто-то демонстративно отвернулся – не все в племени относились к нему дружелюбно.
– Эй, Торин! – окликнул его Мерен, молодой рыбак с рыжей бородой. – Иди к нам, выпей! Может, настойка поможет тебе забыть о неприятностях!
– И о твоей несбыточной любви к дочери знахарки! – добавил кто-то из темного угла, вызвав ещё один взрыв смеха.
Торин улыбнулся, но промолчал. Как раз дочь знахарки сегодня утром призналась в любви. Он обвел взглядом помещение, отмечая, как молодежь жадно поглядывала на пятерых воинов, надеясь хоть краем глаза увидеть их или услышать историю о сражениях с дикими животными.
Вдруг кто-то из рыбаков, уже изрядно пьяный, затянул песню – старинную балладу рыбаков Маоки, которую пели в трудные времена:
«Мы – искры в пепле угасшего мира, последние дети затерянных дней.
Наш дом – берега, наша сила – в единстве,
Мы выживем там, где сгинули все.
Пусть духи тумана нас тянут в пучину,
Пусть бури ломают и сети, и снасть.
Но пламя отваги в сердцах не гаснет,
Пока у человека сильная власть»
Другие рыбаки подхватили песню, стуча кружками в такт. Торин почувствовал, как по спине пробежали мурашки – эта песня всегда напоминала ему о хрупкости их существования в этом опасном мире.
Не желая больше оставаться в душном помещении, он развернулся и вышел наружу, где его встретил свежий морской бриз. Звуки песни, доносившиеся из хижины, сопровождали его, пока он шел по узким улочкам поселения к берегу.
Жизнь в поселении кипела своим чередом. Женщины в простых холщовых одеждах развешивали выстиранные сети для просушки, перекрикиваясь через улицу новостями и сплетнями. Дети гонялись друг за другом между хижинами, подражая воинам в своих играх. Старики сидели у входов в свои жилища, чиня рыболовные снасти мозолистыми руками и щурясь на яркое утреннее солнце.