Торин напрягся, но не отступил. Воин осторожно провел пальцами по древним письменам, высеченным на поверхности амулета, а затем сделал шаг назад. На его обычно безэмоциональном лице промелькнуло нечто, похожее на улыбку – мимолетное движение губ, настолько быстрое, что Торин усомнился, не показалось ли ему.
Тем временем девушка на корабле закончила свой танец. Она накинула на обнаженное тело длинное меховое одеяние и в сопровождении нескольких северных воинов спустилась на берег. Её свита была вооружена до зубов – массивные топоры, длинные мечи и круглые щиты, украшенные символами северных кланов.
Процессия неторопливо двинулась вверх по склону к центру поселения. Девушка шла впереди, высоко подняв голову. Вблизи она выглядела ещё более впечатляюще – статная, с гордой осанкой и пронзительными голубыми глазами, смотрящими прямо перед собой.
Торин переглянулся с другими рыбаками и последовал за необычной процессией. Загадочный воин без капюшона бесшумно двигался рядом, словно тень.
Когда они достигли центральной площади, там уже собралась толпа любопытных жителей. Из главной хижины вышел вождь Варас – высокий седовласый мужчина с властным лицом, изборожденным морщинами как древняя карта. За его спиной маячили старейшины племени – хранители традиций и обычаев.
У входа в гостевую хижину стояли остальные четверо таинственных воинов. Они внимательно наблюдали за происходящим, не произнося ни слова. Их руки покоились на рукоятях мечей – не угрожающе, но готовые к действию.
Торин остановился на краю собравшейся толпы, его взгляд скользнул по лицам соплеменников в поисках Лиары. Он заметил её стоящей рядом с Ренаром, сыном вождя – высоким, широкоплечим молодым человеком, который никогда не скрывал своих намерений относительно дочери знахарки. Ренар положил руку на плечо Лиары в собственническом жесте, и Торин почувствовал, как внутри него вскипает гнев.
Но сейчас было не время для личных чувств. Что-то важное происходило на площади, что-то, что могло изменить судьбу всего племени. Торин невольно коснулся странного амулета на своей груди.
Внезапно толпа расступилась, и девушка-северянка вышла в центр площади. Вблизи её красота казалась почти неземной – золотистые волосы, спадающие до пояса, переливались в лучах утреннего солнца, а глаза цвета северного льда смотрели прямо и открыто. Но за этой красотой Торин увидел глубокую тревогу.