. Число. Подпись продавца. Подпись покупателя».
– Самая популярная формулировка, между прочим, – заметил Паскаль, тыкая пальцем в свиток. – Некоторые еще просят добавить «в глубокой старости» или «в столетнем возрасте», но такие свидетельства стоят значительно дороже.
Влад пробежался глазами по другим свиткам. Все они действительно различались лишь курсивными надписями: «мгновенная смерть от удара ножом в сердце», «смерть в результате взрыва с полным и моментальным уничтожением тела», «смерть в своей постели в окружении многочисленных внуков и правнуков», «смерть от потери крови, в бессознательном состоянии», «почетная смерть в бою», «смерть в один день с любимой женщиной»…
– Вы сами все видите: не имея возможности полностью избавиться от смерти, люди, как правило, стараются сделать ее для себя как можно менее заметной, – прокомментировал Паскаль. – Впрочем, некоторые, наоборот, просят осознанной смерти. А у меня имеется товар на любой вкус.
– Гарантии? – уточнил Влад.
– Стопроцентные. Я торгую смертью уже восемь лет, и за это время на качество моего товара еще никто не пожаловался, – ухмыльнулся Паскаль.
– Судьбу не обманешь, – заметил он. – Смерть всегда приходит в отведенный человеку срок. Однако мои клиенты имеют возможность сами выбрать декорации для своего последнего выхода на сцену.
В этот момент со стороны второй палатки вновь раздался дружный хохот, а затем голос:
– Нет судьбы, снова нет судьбы! И с этим ничего уж не поделать! Пустая карточка, господа и дамы!
– У Селены сегодня явно неудачный день, – заметил Паскаль. – Попугай снова и снова тащит из волшебной коробки пустые карточки. Не припомню, чтобы раньше происходило что-то подобное.
– Непонятно, зачем она вообще добавила в ящик карточки без надписей, – заметил Влад. – Люди хотят развлечься, хотят простых и добрых предсказаний. А им вместо этого показывают чистую карточку. «Нет судьбы» – жуть какая-то! Лично я за такие фокусы потребовал бы свои деньги назад.
– Сразу видно, вы плохо знаете законы, по которым живет и работает ярмарка, – заметил Паскаль снисходительно. – Наши гости хотят, чтобы мы их развеселили, но не в меньшей степени они хотят, чтобы мы их напугали. Жуть – это вообще неотъемлемая часть языческого ярмарочного действа.
Паскаль говорил уверенно, веско, хотя вся его речь наверняка была импровизацией: