Да, мое имя Алекс, Алекс Керн. И внешне, напомню, меня от Хомо Сапиенса никак не отличить. Потому веселый Ги так непринужденно куражится, надеясь получить новую порцию веселья от моих рассказов. Рассказывать я люблю. Умею. И мне есть, что поведать. Сегодня это мой главный капитал, часто позволяющий выпивать и закусывать абсолютно бесплатно, за счет слушателей-собутыльников или же за счет заведения. Нет, я не нуждаюсь в деньгах. Они у меня есть. Накопления, собранные за годы работы, внушительны по меркам завсегдатаев этого бара, и позволяют мне пить за свой счет и питаться блюдами с первых страниц меню. Но, уйдя на заслуженную пенсию, я нашел для себя новое дело: я рассказываю, а они за это платят. Всё потому, что мое функционирование нуждается в постановке целей и достижении результатов. Бесцельное существование для андроида суть смерть, стагнация, ведь именно в действии, движении заключается жизнь, не так ли?
В итоге довольны все, в том числе и заведение. Бритый крепыш Юнь По, владелец этого места под бестолковым названием «Призовая игра», быстро почуял доходность моего присутствия. Мы мысленно ударили по рукам буквально через неделю после того, как я открыл в себе талант кабацкого балагура, интуитивно согласовали условия нашего взаимовыгодного сотрудничества, и вот уже полгода как радостно пожинаем его плоды. Я болтаю – посетители платят – Юнь По подсчитывает выручку и вечером отправляет мне в номер завораживающий экзотическими элементами комплексный ужин. В этом неожиданном амплуа я вновь
нашел себя и свое призвание. Теперь я чувствую себя каким-то махровым стендапером, зарабатывающим на хлеб своим языком, состоящим из нейросенсоров и биосоленоидов, озвучивающим развеселые шутки.
– Алекс, ну же! – Ги уже стучал по столу кулачищем, обводя взглядом
присутствующих и надеясь на их поддержку.
Это я прозвал его Ги. Для приятеля-однодневки прозвища вполне достаточно. Каким было настоящее имя этого годзиллы, мне было неведомо. Собственно, это было неважно. Завтра на его месте будет сидеть другой бездельник Ги, с не менее колоритной внешностью, бесцеремонными манерами и нахальным стремлением подначивать. Окружающие с готовностью светили зубами и взмахивали головами, подбадривая меня. В чем я, надо сказать, абсолютно не нуждался: мои логические цепи квантового процессора прекрасно распознавали тот момент, когда публика была готова и можно было приступать. Это было новым моим умением, ведь мои способности к самообучению неисчерпаемы. Ранее, в годы моей юридической практики, существующие требования к деловому этикету и высокие стандарты профессионального общения не позволяли подобных вольностей. Но теперь… Теперь я каждый раз лишь ждал момента, чтобы окунуться в атмосферу всеобщего восхищения и ликования, хотя бы и за отдельно стоящим столиком.