Джею показалось, что, когда она вспоминала своего Ричи и говорила о нём, её боль становилась терпимее. Похоже, что она была счастлива, но что тогда произошло?
– После школы… после окончания школы… меня страшила одна только мысль, что я больше его не увижу. Мне было одиноко выходить в большой мир без этого голубоглазого красавчика, который каждый раз забывал, как говорить, как только я к нему подходила, – она хихикнула и продолжила свой рассказ. В её голосе звучала нежность. – Но в тот раз он не забыл, как говорить. И это изменило всё. Мы держались за руки. Мир словно замер вокруг нас, и я не хотела, чтобы это заканчивалось. Для меня это было настоящим счастьем. Наконец, я могла молча смотреть в его голубые глаза. Больше мне ничего не было нужно. «Завтра увидимся?» – спросил он, и я ответила, что мы обязательно встретимся завтра. После этого я просто порхала, – душа хотела изобразить руками лёгкие крылышки, но кости, что хрустели с каждым её движением, не дали ей это сделать.
Стены вокруг них постепенно поблёкли. Они оказались в помещении, где повсюду валялись старые грязные игрушки, стояли маленькие койки и без конца звучала какая-то детская песенка, словно на заевшей пластинке. Рядом с ними возникли маленькие силуэты. Это были призраки детей с пустыми мёртвыми глазницами. Каждый из них во что-то играл, баловался, кто-то за кем-то бегал. То и дело слышались детские вопли, и Джей невольно оглядывался по сторонам. Ему стало жутко.
– После этого мы стали встречаться, – легко вздохнула она и затрепетала, словно лепесток розы. Душа хотела покружиться на месте в наслаждении, но кости-пики, раздробленные, будто на неё наехала машина, не дали сделать задуманного. Она лишь застонала ещё сильнее. – Мы любили друг друга и даже не думали расставаться. Я просто дышала им. Мне хотелось проникнуть в него полностью и без остатка, раствориться в нём. Но мой отец не доверял ему. Он был против. Мама говорила, что главное – это счастье их дочери. Отец с этим соглашался, но постоянно фыркал в сторону Ричи, как только видел его. Папа даже не мог представить, как я любила Ричи. Если бы он сумел почувствовать то, что чувствую я рядом с Ричи, – он тоже полюбил бы его… Так же, как люблю его я.
Счастья стало больше: я забеременела. У меня под сердцем был прекраснейший плод нашей любви… – душа осеклась: осколки вышли из ран и снова начали вращаться вокруг. – Наше сокровище должно было стать доказательством нашей любви. В родильном доме, на кушетке, я мучилась от схваток. Мне было больно. Мне было плохо. Я думала, что скоро умру. Но я могла умереть только рядом с Ричи. И он был рядом, – она снова себя обняла. – Он меня поддерживал, он целовал меня в лоб, пока я мучилась с нашей крохой. Всё закончилось. Мне не сразу дали ребёнка. Малыша унесли, а главный врач куда-то вышел вместе с Ричи. Они разговаривали долго. Мне было плохо, я не понимала, где мой Ричи, где мой ребёнок. Где наша любовь? – душа всхлипнула. – Всё потемнело. Последнее, что я видела, – это как главный врач вернулся в палату один.