Часы замолкли, натужно заскрипели.
– А что случилось дальше? – спросил Дмитрий. Его очень заинтересовал рассказ. Он погрузился в историю и проживал ее вместе с часами.
Ему вспомнился его родной дедушка, который был часовщиком. Он рассказывал ему очень много занимательных историй. Именно родной дед и приохотил его к реставрации и починке часов. Увлек его таинством действия механизма в часах. Диме с детства нравилось то, что долго молчавшие часы, вдруг начинали ходить под волшебными руками деда. А вот отец мальчика очень скептически относился к ремеслу часовщика. Но маленький Дима часами сидел у деда в мастерской и наблюдал, как возвращаются к жизни, молчавшие до починки часы.
– Что же вы замолчали? Что же случилось потом? Что стало с художником и его семьей? – спросил взволнованно Дмитрий. Ему было интересно узнать, чем же закончилась история, которую рассказывали старинные часы.
Раздался надсадный кашель, а затем, часы заговорили более глухим голосом.
– Наступил 1917 год. Это был год Октябрьской революции. Художник симпатизировал революции. До этих событий к нему ходили молодые люди и жарко спорили о будущем. В тот год все кардинально поменялось. В Самару вошли белочехи и стали наводить свои порядки. У художника не получилось тогда уехать с семьей. Я так и висел в зале. Я отмеривал убегающее время, и смотрел на происходящее. Власть сменилась в городе. Наступило новое время. Художник писал плакаты, воззвания. У него было тогда много работы. Но в городе было голодно, и уже не собирались гости в зале.
Часы снова замолчали, и повисла тишина, только по крыше павильона стучал осенний дождь. Шумели ветки деревьев за окном.
– Да, как много прошло событий тогда. Как трудно было жить людям. Надо было выбирать, с кем ты и за что ты. Становление нового советского государства. Все это я учил в школе, – задумчиво произнес Дмитрий.
Часы вновь заскрипели. Уже с натугой звучал его голос:
– Художнику дали хорошую квартиру в большом доме. Меня решили оставить в этом доме. Больше я не видел ни художника, ни его семьи. В дом, где я остался, въехала новая, молодая семья. У них было трое детей. В городе закончился голод. В новой семье я пришелся не ко двору. Они забросили меня на чердак. Там я лежал в пыли, в темноте, много лет. Я стал ржаветь, дряхлело дерево. Меня не заводили много лет. Сколько утекло времени, я не мог угадать. Я провалился в летаргический сон.