Резко обернувшись и глотая скудные остатки воздуха, которыми ещё мог поживиться, я увидел образ. Он стоял передо мной, наклонив голову в сторону, и любопытно разглядывал. Он имел форму, но не чёткую и не плотную, будто был из полупрозрачного не твёрдого материала. Протянув к нему руку, я слегка нарушил контур его очертаний, обнаружив, что представший образ никак нельзя было потрогать, и что я теперь был таким же бесплотным.
Я спросил его о том голосе, что слышал ранее, был ли это он или моя галлюцинация.
– Нет, – пояснил призрак – они только приводят сюда.
– Куда это сюда?
– В небытие.
Пожалуй, ад был бы куда лучше, чем просто отсутствие всего. А может это он и был, или некий лимб – пристанище для тех, кому не предназначено ни наказание, ни поощрение.
– Как тебя зовут? – отвернулся я от раздумий, мне было важно знать, как обращаться к тому, кому намеревался задавать вопросы.
– Честно говоря, я не помню уже, тут не пользуются именами, потому что не обращаются друг к другу. Все мы – бестелесные фантомы.
– А где же Бог?
– Ты что же Бога ожидал увидеть?
– Разве так не должно быть?
– Ты смешной. Его давно нет, он на земле лекарства там ищет всякие.
– От чего?
– Ммм, – фантом прислонил указательный палец к подбородку, изображая вкрадчивые размышления – да я не помню. Временами борется за экологию. Забавно, правда? Создал все живое и не даёт ему умереть.
– Разве он не может создать лекарства? – немалое любопытство выглядело довольно странно на фоне полнейшего безразличия моего собеседника.
– Если бы все было так просто, у тебя дети есть?
– Да, сын.
– Знаешь ли ты как работает его сердце, суставы, ткани, не приблизительно, а точно, до каждой жилки, каждой клетки? Ты создал его, но совершенно не представляешь, из чего он состоит, какие процессы сопровождают его жизнь, особенно когда тот меняется, взрослеет. Вот и Бог стал безумным учёным своего же мира. Пойдём, покажу тебе обиталище.
Настроение фантома, как и его движения, были сродни лёгкому сумасшествию, он будто всеми силами изображал сочувствие, тщетно скрывая равнодушие к происходящему. Возможно, он хотел сыграть сострадание, чтобы мне было легче приспособиться к новому существованию. Но всё больше я ощущал себя подопытным зверьком в руках того, кто уже давно не верил в эксперименты.