Вокруг города со всех сторон пышно произрастал густой лес. Только река с кристально чистыми и всегда холодными водами, огибая город по периметру, мешала лесу задушить его в крепких объятиях. Она полнилась всякой-разной рыбой, но рыбаков вдоль берега можно было встретить нечасто: в верхнем течении река собирала много лесных коряг и волокла их быстрым течением вдоль всего города. Григорий Сергеевич редко рыбачил, а если и ловил что-нибудь, то больше для удовольствия. Заядлым рыбаком он точно не был, но очень любил рассказывать удивительные байки про рыбалку. Рассказчиком он был хорошим, и, хотя все знали, что истории у него в большинстве придуманные, слушать его любили, потому как окончание любой истории у него всегда было неожиданным и непременно весёлым.
Однако более всего ему нравилось ходить по грибы новыми нехожеными тропами. Благо их в лесу было великое множество, и они буквально манили его таинственностью и нетронутой наготой. Там, в объятьях полной тишины, он по-настоящему отдыхал душой и телом, предаваясь размышлениям о смысле жизни, о своём месте в ней и о человечестве в целом. Где-нибудь, куда едва ли хаживал кто из местных, он обязательно находил небольшую полянку, утопающую в цвете душистых лесных трав, аккуратно устраивал там ложе и предавался любимым размышлениям. Погрузившись в раздумья, Григорий Сергеевич мысленно перемещался куда-то далеко-далеко, где никогда до этого не был, но где почему-то всё оказывалось удивительно знакомым. Там не было бесконечной городской суеты, раздоров и вражды между людьми, войн и конфликтов, все жили простой и одновременно счастливой жизнью. Пролежав так пару часов и насладившись уединением, он неторопливо вставал, отряхивал одежду и тут же где-нибудь невдалеке обязательно находил полянку, полную великолепных белых грибов. Конечно, там были и другие грибы, но более всего Григорий Сергеевич любил именно белый за его чудесный аромат и прекрасный вкус. Собрав урожай в небольшой бумажный пакет, он где-нибудь в сторонке обязательно тщательно перебирал грибы, внимательно осматривая и очищая от листвы и веточек. Только вдоволь налюбовавшись ими и отобрав самые лучшие, он быстро вставал и лёгкой походкой направлялся домой.
Лидия Петровна была полной его противоположностью. Она не любила лес и даже, казалось, побаивалась его угрюмой тишины и загадочности. Не одобряла она и частых походов туда мужа, устраивая ему периодически взбучки, переходящие порой в скандалы. Аргументов весомых у неё почти не было, и потому она всякий раз начинала, примерно одинаково: