Я показала ей язык, вздохнула… Ну до чего же мир несправедлив! Почему, когда другие в этом году поедут учиться в Карловградский университет, я должна считать бутылочки из цветного стекла, клеить этикетки, взвешивать специи и подметать лавку? А всё из-за неё! Заразы желтоглазой – Беаты, кого же ещё? На самом деле, она, конечно не виновата и я очень её люблю… Просто в университет прирождённым ведьмам путь закрыт! Кто ж знал, что я «седьмое колено» Цибеты Белоглазой? Бабушка колдовством редко пользуется, мама вообще безо всякого дара… Ох и пофартило…
Не задумываясь, я взяла серебряную ложку, лежащую на только доставленной кадушке с медом из Поддубников, щедро зачерпнула янтарной тягучей сладости и сунула в рот. Должна же быть какая-то компенсация, раз придётся вместо лакомства со свежим лимонадом таскать коробки и слушать нотации! Тут же невозможно стало усидеть на месте, беспричинной радостью распёрло грудь. Бабушка шепотом рассказывала соседке, что за мёдом от пана Сёрбы приходили мужчины, которые хотели сил добавить − ночью жен порадовать, а женщины от него бодрились и могли работать дни напролёт… Верю.
− Беги скорей! Не то достанется на орехи! − поторопила Беата.
− Шла бы ты мышей ловить! – вспылила я.
Коргоруша2 осуждающе мяукнула, вильнула хвостом и скрылась в неизвестном направлении, а я поплелась в лавку. Так и есть: у прилавка стояли шестеро покупателей, терпеливо ожидавших, пока бабушка рассчитает пана Сёрбу, а за стойкой почти до самого потолка стояли коробки с новым товаром, ожидавшим приёмки.
− Агнешка! – мне показалось, или в голосе бабушки кроме раздражения слышалась радость? – Где ты бегаешь? Иди товар принимать!
Интересно, это Вит специально постарался мне в отместку, за то что не встретила? Как только запёр те верхние ящики! Да ему-то что? Сам ростом почти под притолоку!
Я сбежала в погреб, как только увидала грузовичок со значком почты на дверце. Мой друг с самого нежного возраста, Вит Янда, после окончания школы устроился подработать почтарём. В первом классе поначалу думали, мы брат с сестрой – как ниточка с иголочкой, всюду вместе. Потом очень удивлялись, что моя фамилия не Янда а Кло́бук. Я его всё гномом дразнила, пока он в пятнадцать резко не вымахал. Ещё дразнила очкариком – у него в пятом классе резко ухудшилось зрение. А как пошел после школы работать почтарём, так и вовсе стал «косая сажень» в плечах: потаскай-ка посылки с утра до вечера, ещё не так раскачаешься. Но очкариком всё равно остался.