− Так и есть – ты теперь сам видел!
Он замолчал, напряженно уставившись на дорогу. Я почувствовала, как накатывает слабость – волна адреналина схлынула, потянуло на сон. Глубоко вздохнув, откинулась на сиденье, смотря на обрывок дороги, терявшейся за световой границей от фар.
− Агни, − нарушил наконец молчание Вит, − я на самом деле боюсь… становиться магом!
Я удивлённо посмотрела на него:
− Вот тебе раз! Если так, тогда зачем поступал?
− Маме пообещал, − признался он. – Уж очень она хочет, чтобы я в люди выбился. Сама знаешь, как нам тяжело было без отца…
Я кивнула, но друг не заметил, сосредоточенно смотря на дорогу.
Отец Вита работал торговцем мелким товаром по всей Чинтии. Чего только не продавал – от книжек общества святого Корнелиуса, до косметических средств с грязевого курорта Маркабры. Виту было десять, когда он уехал на работу куда-то за границу, откуда первые пару месяцев слал красивые открытки: с Ровернской башней-иглой, устремившей высоченный шпиль, крытый позеленевшей от времени медью в неестественно синие, раскрашенные акварелью небеса, пасхальными кроликами и цветными яйцами затейливо расположенными на витрине в Данхау… Хорошо помню, как завидовала тем открыткам – они казались волшебными – почище любой коргоруши!
Потом письма перестали приходить, а через некоторое время к Яндам приходил полицейский. Вит рассказывал, что мама писала заявление о пропаже мужа. Как бы там ни было, от Павла Янды по сей день не приходило вестей, а полицейские развели руками, оставив его фото среди других на стене участка под надписью: «Пропал человек». Кумушки, приходивший к нам в лавку, иногда отпускали язвительные замечания, будто отец Вита сбежал и завёл за границей другую семью. Не исключаю такого, но эту версию при друге озвучивать не стала – не для того нужны друзья, чтобы сыпать соль на рану.
Молчание затянулось.
− Чего ты боишься? – решилась спросить я. – Вон их сколько, магов! Самая престижная профессия, отбор строгий!
− Не понимаешь, − он грустно улыбнулся. – Не обижайся, но ты ведьма, такой родилась… Говорят, когда обычный человек магом становится, то теряет часть человечности. Другим становится – не злее, а холоднее что ли. Часть души теряет, в общем.
Я впервые такое слышала, а потому уставилась на него во все глаза. Он мельком глянул на меня, усмехнулся невесело. Видимо понял по-своему.