– Не надо жертвовать своим будущим ради меня, – заверил ее Филипп. – Ты не представляешь какая это тяжкая ноша. Ты достойна большего, чем это. Я не хочу для тебя такой жизни.
– Уже поздно. Сейчас ты возможно сможешь запереть меня на замок, но это не избавит меня от превращений и от жажды свободы. Моя сила крепчает, и со временем ни одна дверь не сможет меня удержать. Так что…
Филипп встал со стула и направился к выходу.
– Папа, я не хочу тебе перечить, но пойми: вместе нам будет лучше. Если при первой встрече ты так хорошо запомнил меня, то со временем к тебе вернется и человеческий разум. Подумай.
– Тут нечего думать, Белз. Закроем эту тему.
Уходя от разговора, Филипп наивно надеялся, что Белла оставит эту идею с превращениями. Он только и думал, что о ее безопасности, не понимая, что девушка в этом больше не нуждалась.
«Вот так, – думал он, глядя на огонь в камине. – Столько лет я соблюдал осторожность. Хотел, чтобы все было… как у людей. Не получилось. Что теперь будет?»
Следующие несколько дней он так и просидел в своем любимом кресле, глядя в окно. На поляне, около реки проводила свои «тренировки» Белла. Она пыталась превратиться в белого волка. Только не очень-то выходило. Девушка уставала от этого больше, чем от многочасовой работы в деревне. Но сдаваться и отступать не собиралась. Чтобы не говорил отец, она будет с ним во время полнолуния. И упорство вскоре принесло свои плоды – сила увеличивалась, а вместе с ней и воля. Теперь сдерживать животные инстинкты стало куда легче, чем в первый раз. Однако, как и с любым животным, пусть и прирученным, надо быть начеку. Белла всегда старалась держать волчицу на коротком поводке. Вскоре долгие прогулки по лесу, охота, если это так можно было назвать, стали для нее любимыми занятиями. Радость ей доставлял вовсе не результат, а опасность охоты, азарт. Ей больше хотелось поиграть с бедной перепуганной мышкой или зайцем. За более крупными животными: оленями, косулями, даже лосями волчица просто бегала, тренируя выносливость. Но детские игры быстро закончились, и проснулся голод. С тех пор, как девушка первый раз попробовала сырую звериную плоть, ей больше не чем не хотелось питаться. Но она старалась приносить добычу домой и готовила рагу, супы и ждала возвращения отца из деревни. Филипп прекрасно знал откуда девушка берет мясо, но что можно возразить против соблазнительного запаха печеной картошки с зайчатиной?