Весь, как был, в ожидании чуда, проковылял Николай от окна к середине комнаты. Наклонился, поднял тот ботинок, заглянул ему внутрь…
Ни хрена в том ботинке не оказалось.
– Да ты другой башмак сними! – вдруг вскричал Синюков. – Сними, сними! Два башмака – будет пара. Нет, точно, точно!
И рассмеялся вдруг Синюков. Малиновыми пятнами пошел, настолько вдруг ему стало хорошо.
И голова перестала болеть.
И запела душа, как чайник.
* * *
…И прошел после этого час. Или день. А может, и год. Никто число не записал, потому что никто его не помнил. Но вечер был, это точно. Сидел Синюков как бог, и слушал бодрый голос умного во хмелю Николая:
– Это ежели пара, так что? Непременно надо продать, – говорил Николай. – Вот как мы: продали ботинки – и сидим, головы поправляем. Потому каждой твари – по паре. Опять же, Платона возьмем: ни хрена не войдешь, говорит, два раза в воду!
Насчет Платона помалкивал Синюков. Сидел, глотал из стакана, сколько нальют. И размышлял о причудливости бытия и смысле жизни.
Без пятнадцати десять на крыльце трехэтажного дома с колоннами встретились два человека. Один из них – средних лет и с приятным лицом – только что вышел из подъезда и не успел еще застегнуть кожаный плащ на все пуговицы. Другой же, не менее приятный, напротив, только готовился сдавать пальто в гардероб, а потому был пока ещё застегнут по самое горло.
– Иван Емельянович! И вы сюда же? – улыбнулся тот, что в плаще.
– Как все, так и я, Эдуард Эдуардович, – усмехнулся застегнутый.
– И подписи уже собрали? – полюбопытствовал с приятным лицом.
– Собрал, – кивнул не менее приятный.
– Так… Конкурент, значит? – строго спросил первый.
– Да еще какой конкурент! – сурово ответил второй.
Оба смерили друг друга оценивающим взглядом и разошлись в разные стороны. Тот, кто в плаще, направился в типографию – заказывать предвыборные плакаты. А тот, кто в пальто, двинулся в избирком – регистрироваться как кандидат на предстоящих выборах.
А что, в городе N. ожидались какие то выборы? Ну, как же, город только этим и жил! Все в мире, казалось, в те дни крутилось вокруг должности мэра, к тому времени благополучно отслужившего положенный ему срок. Место мэра освобождается? Это, знаете ли, серьезно! Так удивительно ли, что любое мало-мальски примечательное событие рассматривалось отныне лишь в качестве своеобразного гарнира к некоему пикантному блюду под названием «кандидат на должность главы городской администрации».