– Шейн.
Шейн вынырнул из дрифтующих мыслей от холодного прикосновения к своей руке. Джен стояла рядом и смотрела прямо на него. Теперь он мог разглядеть ее по-лучше: бледная кожа, зеленые глаза, темные, почти черные, как у него самого, волосы. Русская ведьма в одиноком доме посреди леса. Только свитер и джинсы вместо мрачных лохмотьев. Ну точно, сон.
– Покажешь руку?
Рука болела от плеча до локтя, двигать было неприятно, но Шейн кивнул и, скривившись, стянул свитер. Посмотреть было на что: плечо сильно покраснело и опухло. Джен окинула его тревожным взглядом.
– У тебя может быть ушиб. Или даже разрыв связок, не знаю, – она неуверенно поджала губы и постучала пальцами по подлокотнику кресла. – Мазь должна снять боль, но если не поможет, надо будет утром ехать в больницу. То есть, тебе в любом случае надо будет поехать в больницу и сделать рентген.
– Это ушиб. У меня в детстве такое было, когда я с велосипеда падал.
Джен подняла на него глаза, все еще полные тревоги.
– Ты уверен?
– Да. Пожалуйста, не волнуйся за меня, ты и так уже очень много сделала.
Джен задумчиво помолчала, а потом сказала:
– Между детским велосипедом и мотоциклом на полной скорости большая разница.
– С мотоцикла я тоже падал. К тому же, там был сугроб.
– Мужчины, – Джен только вздохнула и взяла тюбик. Она выдавила пахучую мазь на ладонь и осторожно приложила к ушибу. Шейн наблюдал за ее медленно движущейся рукой.
– Ой, ты, наверное, и сам мог размазать, да? – вдруг спохватилась она.
– Ничего, мне приятно, что за мной ухаживает красивая девушка.
Джен вскинула брови, но ничего не ответила.
– «Хидден Плейс», значит? От кого-то прячешься?
Шейн сидел расслабленно, расставив ноги и оперевшись о спинку кресла. Джен сидела в кресле напротив, поджав ноги под себя. Разожгла камин, и теперь в комнате еле слышно потрескивал огонь.
– Да от всех. Люблю уединение, – она крутила свой бокал в руках, подставляя под свет лампы.
– Понимаю тебя. Я его тоже люблю.
– Серьезно? Ты стал известным на весь мир актером потому, что любишь уединение? – Джен усмехнулась.
– Хмм…, – протянул Шейн, – Актером я стал, потому что люблю кино. И люблю играть в нем. А известным потому, что мне повезло.
– Просто повезло? И все? – удивилась она. – А как же ваша пресловутая американская мечта, типа работай, как табун лошадей, и станешь самым успешным и богатым?