– Куда ты пойдёшь?! – раненым бизоном взревел отец. – И на что будешь жить?! Ты – увечный инвалид!
– Спасибо, что напомнил, товарищ бывший генерал! – едко огрызнулся я, вцепившись в спинку кровати, чтобы не рухнуть на пол. – Тебе повезло, что я не могу дать тебе в морду. Пока не могу! Убирайся! Я найду, где и на что жить! У меня есть друзья, которые мне помогут. А от тебя мне не нужно ни копейки! Пошёл вон!
– Щенок! Ты ещё приползёшь ко мне, и будешь просить прощения! – рявкнул Игнатьев и вышел, попытавшись хлопнуть дверью.
Доводчик снова мягко спружинил и плавно прикрыл за ним дверь. Проводив его взглядом, я медленно дополз до кровати, рухнул на спину и уставился в потолок. Эмоции бурлили, требуя выхода, но сил уже не было, и я занялся тем, что меня в такие минуты успокаивать больше всего. Я начал придумывать новый мир. Надолго отвлечься не удалось, уже через пятнадцать минут в палате появился Серафим. В рабочей одежде, с рюкзаком и разгрузкой. И виноватой миной.
– Да, не сказал, – проворчал он с ходу. Потом всмотрелся в моё совершенно ошарашенное лицо и уточнил. – Про квартиру. Видел, как из твоего корпуса Игнатьев выходил и… ну, он же не умеет тихо разговаривать. Ещё месяц назад тебя сняли с довольствия и в квартиру поселили других людей. Я съехал, написав отказ. Вот! – он вытащил из кармана связку ключей и припечатал об тумбочку. – Это от моего дома. Сестра, наконец, помирилась с мужем и съехала. А мне одному там… скучно. Вдвоём привычнее.
– Спасибо, – хмыкнул я. – Серый, ты про мой диагноз знал?
– Шо, таки, взломал базу данных? – ворчит он, отводя взгляд. – Да, знал. А что я должен был тебе сказать, Паша?! Что?
– Ладно, Серый, не парься, – вяло отмахиваюсь я. – Просто поговорил с доком. Кстати, он мне выход предложил. Киберорганика. Слышал про такое?
– И не только слышал! – кивает Серафим. – Если честно, сам хотел предложить, да не знал, как тебе об этом сказать. У нас в бригадах есть ребята, которых кибернетики подлатали! Нормально все будет! Соглашайся!
– Уже, – кивнул я. – Согласился.
Профессор из НИИ приехал оперативно. Уже через час я вчитывался в бумаги, пока док и профессор, представившийся как Игнат Рубенович Маковецкий, изучали мои скрины и анализы. Придраться было не к чему, все предельно честно. Они давали мне полноценную жизнь, я им возможность исследовать моё тело. Договор был пожизненный и это понятно. Был даже пункт, согласно которому я имел право отказаться от услуг и расторгнуть договор, естественно, вернув НИИ все материалы. Правда, добровольно отказавшись, я мог только сдохнуть, так что поначалу этот пункт вызвал недоумение.