Саратовский обком – Дьякову. Волынский обком… Свердловский обком… Башкирский обком… Москва – Дьякову. Кустанай, Кемерово, Караганда, Томск… Дьякову, Дьякову, Дьякову…
Дьяков не пошел в баньку не из-за боязни простудиться. Живя в Горной Шории, он закалял себя ежедневными зарядками и хождением босиком до холодов. Он и Нину Григорьевну приучал, пряча ее обувь и таким образом заботясь о здоровье «своей преданной жены»… Просто он не наработал сегодняшний отдых.
С Василием Васильевичем Батраковым, чья крохотная банька оказалась замечательно жаркой, мы продолжили разговор о Дьякове, сидя на полке.
– Ему для себя ничего не надо, – говорит хозяин. – Он всем помогает. На кого прошение напишет, кому в долг даст, хотя с этим у них не очень. Он телеграммы шлет за свои деньги. Хоть бы не писал «глубокоуважаемый» или «считаю своим долгом предупредить Вас»: каждое лишнее слово – деньги ведь. Но ему не возразишь. У него и поинтересней история была.
И поведал мне Василий Васильевич, как прислали Дьякову в помощники некоего Панарина. Как разместил Дьяков его с семьей в своей комнатке, как пожили гости, потом отделились и как спустя некоторое время написал помощник Панарин документ, что «не каждый день он видит Дьякова на работе». И отстранили Анатолия Витальевича от должности на пять лет. Никто, однако, из его адресатов этого не заметил. Потому что, считал Дьяков, они не должны были страдать только потому, что пострадал он сам. По-прежнему регулярно получали, кому требовалось, телеграммы с точными прогнозами и необязательными, с нашей с Василием Васильевичем точки зрения, но, безусловно, необходимыми для Дьякова словами: «Глубокоуважаемый имярек, считаю своим долгом предупредить Вас…»
Деньги на телеграммы он зарабатывал фотографией, по рублю за карточку, а Нина Григорьевна шила. И ходил он в ту трудную пору, как всегда, в берете, галстуке-бабочке и брюках гольф, если лето.
А потом Василий Васильевич, уже в предбаннике одеваясь, рассказал веселую историю, как они в октябре вели корову из Мундыбаша, как Дьяков босиком шел по снегу и после ночевки под копной купался в реке Учулен, как делал зарядку и как, подходя к Темиртау, надел ботинки, чтобы земляки не сказали, будто он чудак. А потом, после того путешествия, Батраков буквально заставил Анатолия Витальевича выпить стопку. Тот выпил и сейчас же запел высоким чистым голосом романс Надира из оперы «Искатели жемчуга». А после не пил никогда.