свернул, так как и на ум не можешь взять, каки могут в протоках быть лабиринты.
Заплыли наши три молодца, ну уж может и не совсем молодцы, надувную лодку покупают, когда пузо чуть уже надуто. Заплыли значит в протоку. А как плохие грибники думают, что чем глубже в лес, тем больше грибов, так и плохой рыбак думает, что чем дальше заплыть, тем больше рыбы. И вот сюда свернули, туда повернули , плыли-плыли, и тут тупичок и выпал, они решили в нём и ловить. Тупичок был на малый островок, можно было выйти на берег и костер сделать, и удочки закинуть. И явно там рыбачил кто-то. Под удочки рогатины сделаны, и хрон был с солью и спичками в полиэтиленовом пакете под деревом в корнях. Стали они рыбу ловить. И каждый по одной поймал. Волга любит задор завести, а потом вокруг носа обвести.
И всё – клёва больше не было. Сварили уху из улова, пикник организовали и к вечеру решили обратно ехать.
Ох, залетные, коль приехали в незнакомое место поспросити всё подробно. Коль местность знашь, то по вечеру вернуть хорошо, а так лучше ночевать да с утра трогаться. Но наша троица уху пила. Это так у рыбаков уха зовется: если под водочку, она захлёбка, а без неё – рыбий суп. И вот под ухою отправились весёлые домой. Думали сюда быстро приехали, так и обратно так же воротятся.
Едут вправо, влево, влево, вправо, а всё никак не выплывут, кругом травяны берега и на коренную никак не найдут. А уже темно слановиться. Днём без примет ехали, а уж ночью совсем берегов не рассмотришь.
Покружились решили остановиться утра ждать. А втроём спать в резиновой лодке – не особо разместишься. Да и это они выхода не нашли, а коморы их сразу нашли. Пока под ухою были и не замечали их, а как поняли, что потерялись, то трезвость пробилась от страха, и теперь коморы были включены на полную мощность. А протока населена живностью как на болоте, и по ночам издаются леденящие душу звуки, от которых кровь застывает.
Кое‑как пережили ночь. С первыми лучами опять завели мотор. Стали тихонько объезжать по речным путям и пытались уже примечать. И мечтали уже найти не выход, а хоть бы то место, где рыбачили, ли другой берег, чтоб хоть из лодки выйти. Но не знали они, что это было невозможно. По ночи не разобрамшись39 они выехали с той протоки, где были‑то и проехали навеселе в другую – соседнюю. А подумать и хорошенько оглядеться им мешали физиологические потребности. Хотелось есть, но это было самым слабым позывом. Сильнее всего мучила жажда, похмелье, позывы сходить по нужде. Воды рыбаки берут всегда меньше, чем водки, ведь кругом вода. Водку выпивают вечером всю, сколько бы не взяли, про утро мало кто заботиться. А наши герои не планировали утром быть всё ещё на рыбалке. Еды запасов не взяли, по той же причине. Опытный рыбак в рундуке завсягда