консервы держит, а эта новехонька лодка была, ещё не обкатана и не обросла запасами.
По малой нужде приноровиться с лодки в реку фонтан довести. Большу нужду поначалу терпели. Но они хотели пить, а кругом вода. Голод не тётка, жажда не дядька. Попили из Волги. Через пару часов у одного скрутило живот.
Надо сказать, что с первыми лучами в лодке стоял сплошной мат, от того я их разговоры не пишу, что слов там по делу нет, одни эмоциональные выкрики вперемежку со словами: ты куда, да надо было не туда, налево тудыть, глазы твои куда смотрели. А когда двое с более крепкой пищеварительной системой услышали истошные вопли от коликов своего товарища, то это сплотило всех троих в единой беде.
Срать и родить нельзя погодить. На надувной лодке посреди реки сделать опорожнение – очень сложно. На край не сядешь – лодка перевернется. Из лодке в траву не выйдешь, хоть трава и торчит из воды, но глубина там не известно какая, дно илисто – затянет.
Думать времени не было совсем. Решили так: один для баланса на носу. Поперек лодки стояли доски, на которой сидели, одну вытащили, на неё сел на одном конце, второй на другом конце, чуть свесившись над водой, третий держит его. Для страховки ремни связали и обернули вокруг.
На грани акробатической балансировки процесс прошёл удачно. Ну как удачно. Никто из лодки не упал, но все содержимое живота потекло на борт, доска была коротковата, что никого не расстроило, главное не внутрь, а энти41 обмазки смыли ведром.
Как управились, всех одолел истерический смех. А один возьми да пошути:
– Главное теперь мотор не заводить, а то взобьем коктейль.
Посмеялись. И начали заводить мотор, плыть то надо. Дерг, раз, дерг два – тыр-пыр, а не получается. Весь бензин искатали.
И напала на мужиков молчаливая тоска. Не глядя друг на друга, сидят в лодке и плывут, куда течение выведет. Стала лодка к траве прибиваться. И тут глядь плывет кикимора. Это сразу про себя каждый так решил, так как вроде баба, а вроде б и невидаль кака: волосы всклокочены, глаза горят, лицо чумазо, передних зубов нет. Последняя деталь очень порадовала мужиков, так как знамо не съест, хоть на этом радость. Но предчувствие сжало горло всем троим. Смотрят как она мимо лодки плывет и в траву направляется, а сами молвить ничего не смеют. Даже то что перед ними гола баба проплыла, не возвело обычных мужских реакций, а наоборот хотелось не смотреть, а глаз отвесть, но не могли, зрели в оба и каждое движение её казалось замедленным. Время было к сумеркам, и мерещилось мужикам, что открыт перед ними переход в потусторонний мир. Безвременье: ни день – ни ночь, ни поздно – ни рано; Безпространственность: где они – неизвестно. Беззащитность: перекреститься рука не поднимается, знамо бог их не видит.