Марк.
Нет. Это был Марк, но… не он. Глаза – пустые, как у вороны. Рот – растянут в улыбке, которой у брата никогда не было.
Лия отшатнулась. Ворона каркнула, звук напоминал скрип ржавых петель. Птица взмахнула крыльями, подняв в воздух клубок тумана. Когда он рассеялся, на подоконнике осталась лишь плёнка и перо цвета ночи.
Она подняла её. На обороте, синими буквами:
**«Он не утонул. Он стал тенью. И теперь ищет тебя».**
*P.S. Туман сгущается. Тени ждут.*
**Глава 2: Река, которая помнит**
Лия натянула куртку Марка – та пахла пылью и старыми книгами, как будто брат только вчера снял её и бросил на стул. В карман она сунула «Polaroid» и снимок с силуэтом.
Дорога к реке вилась через промозглые переулки. Туман цеплялся за кожу, словно паутина. Лия шла, вглядываясь в серую пелену. Ей чудилось, что за каждым углом стоит тот самый силуэт в плаще. Но когда она оборачивалась, там были лишь мусорные баки да потускневшие граффити.
Река встретила её тишиной. Вода здесь была чёрной, как чернила, а берег усыпан песком, который хрустел под ногами, словно кости. Лия достала снимок. Следы на фото вели точно туда, где волны лизали берег. Она шагнула вперёд.
– Не стоит, – раздался за спиной хриплый голос.
Лия резко обернулась. Из тумана вышел старик в потёртом пальто, с лицом, напоминающим высохшую кору дерева. Его глаза – мутные, будто затянутые плёнкой – упёрлись в «Polaroid» в её руке.
– Вы знаете, что это? – спросила Лия, сжимая камеру.
– Знаю. И знаю, что те, кто ищут ответы у реки, редко возвращаются, – он указал на воду. – Она помнит всё. И любит брать своё.
Старик протянул руку, и Лия заметила, что его пальцы заканчивались не ногтями, а чем-то вроде когтей.
– Марк… мой брат. Он здесь? – голос её дрогнул.
Старик усмехнулся, обнажив дёсны без зубов.
– Марк? Он давно стал частью тумана. А ты… – он ткнул когтем в её грудь, – ты ищешь то, что лучше оставить спящим.
Лия отступила, наступив на что-то острое. Она наклонилась. В песке блестели осколки стекла – десятки, будто кто-то разбил зеркало. Среди них лежал кусочек плёнки. Она подняла его. На снимке – она сама, в эту же минуту, стоящая над песком. А за её спиной…
– Смотри, – прошипел старик.
Вода забурлила. Лия подняла голову. По поверхности реки плыли угри-призраки, их полупрозрачные тела мерцали, как испорченная кинолента. За ними, в глубине, мелькнуло лицо. Марк. Его рот был открыт в беззвучном крике, а руки бились о невидимую стену, словно он был заперт в стеклянной колбе.