И эти твари сейчас шли к селению, так сказали Бурые, прогнавшие их со своей земли. Последнее время кровавых распрей между нашими стаями не было: каждый держался строго своей территории и чтил законы, потому и отлавливались забредшие одичалые быстро. Хотя иной раз и они успевали шороху навести по обе стороны границы. Их место обитания – ничейные земли. Ими Альфы всех стай были озабочены давно и даже одно время подумывали захватить и меж собой поделить. Да дело в том, что земли были странные, паутиной троп опутанные и колдунами зачарованные. Царившие там запахи и дикий лес Зверем не принимались, потому и терялись там волколаки, как щенки, ткнувшиеся в неизведанное и до дрожи пугающее.
А страх был чужд волколакам. Оттого и не нравились подобные чувства, как и признаваться в них никто не желал.
Вот и оставались земли ничейными!
Исследовать бы их, да смысл? Нам некого туда заселять. Мы уже и свои земли не всегда успевали охватывать, а брать под свою защиту территории, которые не в силах охранять, бессмысленно. Всегда найдутся те, кто захочет там потоптаться и крови народу пустить. И ежели разрываться между ничейным и своим, рано или поздно можно потерять и насиженное!
А у меня только-только появилось то самое, насиженное. То, что милее дома казалось. То, куда душа рвалась всё время. То, где билось сердце яростней.
Потому я мчался к резервации, даже не заглянув в лагерь. На то не было времени, но воем своих известил об опасности. Гнал, каждой клеточкой ощущая беду, и даже шерсть на загривке дыбом вставала. От страха звериного, первобытного… От ужаса потерять девчонку.
И я бежал к ней. Не думал о подкреплении, о чужих, о других… просто гнал, потому что чутье требовало защитить эту самку!
Именно эту самку я был обязан защищать ценой своей жизни!
Запахи одичалых ощутил задолго до приближения к резервации.
Лапы легко пружинили от тёплой земли: мчался так, что ветер в ушах свистел и даже ветви деревьев, что изредка хлестали по морде, не раздражали.
А визги, крики услышал, ещё резервации не видя. Зверь люто оскалился, кровь забурлила…
Ворвался в беснующееся селение, где вой и рыдания заполнили воздух. Крики, вопли, стенания. Вокруг тела растерзанные: багровая от кровищи земля в кусках плоти. Отчаяние и ужас на лицах живых и мёртвых.
Местные кто с вилами, кто с топорами… носились по проулкам. Мужики-вои ещё сражались, кто и как мог. Я видел несколько хвостов одичалых в свалке тел, но меня волновала пока лишь резервация невест.