Ревёт нечисть. Окружила их… Хочет царевича от Яги оторвать, да держит она его крепко. И руки любимые навродь силы придают. Закрыла Яга глаза. А пред очами всё поля… Речка Смородина. И коса её, беленькими цветочками украшенная, будто звёздочками. Счастье девичье перед глазами. Поднатужилась Яга… Да и вытянула царевича со всей девичей силы!
Повалился царевич на мост. Яга с ним падать, да вдруг… Чует… Ножку левую Та Сторона зажала, не пущает.
«Как же? – думает девица, да не поймёт, – Ведь любовь Гордея должна и меня с Той Стороны вытащить».
Но царевич-то упал, откатившись от возлюбленной. А она так стоять и осталась на границе двух миров. Тревога тронула сердце девичье.
А как падал Гордей-царевич, так наборный пояс с каменьями с него-то и сорвался. Бухнулся на мост тяжёлый меч булатный, да мешок, что на поясе висел. А из мешка… Покатились золотые молодильные яблочки. Много. Не одно, не два… Весь мешок тащил с собой царевич.
Глядит Яга на яблоки во все глаза. Да верить отказывается. Как же это? Как? Друг сердечный…
А Гордей поднял на неё очи… И в глазах его всё девица прочитала. И страх, и стыд, и воровскую хитрость бесчестную.
Подскочил Гордей-царевич с брёвен, кинулся яблоки обратно в мешок собирать. Да опасливо так на Ягу косится… А та стоит в остолбенении. И верить – не верит, и глаз не оторвёт.
Не может такого быть… Не бывает. Чтоб её царевич, свет очей, любимый, родной и самый дорогой на всём свете… Простым вором оказался.
Ухватил Гордей последнее яблоко. В мешок запихал, мешок на плечо закинул… Да прочь с Калинова моста попятился. Медленно так сначала.
Хотела Яга к нему руку протянуть. Вдруг развеется морок окаянный? Вдруг привиделось ей всё? И возлюбленный сейчас потянет её за собой, спасёт. Но рука будто каменная, не поднять. И понимает Яга. С болью и горем понимает… Не вытянет её с Той Стороны Гордей-царевич. Чтоб кого-то оттуда вызволить, сильно да горячо любить надо. Она его любила. А он её… Даже если б попытался, не смог бы вытащить.
Смотрит она на него взглядом последним. А он шаг назад сделал… Второй… Третий… Развернулся и побежал прочь.
Веретено упало из маленьких рук. На глаза навернулись слёзки.
– Как же так? – шмыгая носом, воскликнула Василиса дрогнувшим голоском, – Он же… Она же… А как же… Поля? Цветочки в косе.