Царевна, порывистая душа, вскочила.
– Это нечестно! – крикнула она и выбежала, хлопнув дверью.
Обиделась. Что ж непонятного.
– И не хлопай здесь! Иди, дверью холодильника у себя хлопни! – бросил ей в ответ Царь. Строго так на всех посмотрел и сказал: – Про урожай вообще никто думать не хочет! Кто убирать будет, если все уедут?
Иван, Волк и Ферапонт покивали. Действительно, кто? Впрочем, они и раньше-то его не сами убирали, не их это забота, а крестьянская. Руководитель, правда, бывает нужен, чтобы вокруг с серьёзным видом ходить да время от времени приказы раздавать, чтоб не расслаблялись работники. Но командовать и одного хватит, а всем остальным и делать нечего.
– Вот и нечего! – продолжал распалившийся Царь. – Давайте… занимайтесь тут хозяйством!
Только успел Царь договорить, как раздался зловещий грохот. Иван с Волком вздрогнули, а Кот на стуле подпрыгнул. Через мгновение раскрылась дверь, и появилась Василиса. Спокойно доложила:
– Хлопнула, Царь-батюшка. – И вышла, мягко притворив за собой дверь.
Это она про холодильник, что ли? Вот это силища. Надо бы Ване с ней поосторожней. Не расстраивать, не выводить из себя.
Царь шумно выдохнул и повернулся к тёте Дуне, которая со своей тележкой так и стояла подле него, выжидая.
– Варенье из белой черешни есть? – спросил Царь.
Тут и остальные оживились. После тяжёлого совещания чего ж не подкрепиться?
* * *
Шёл Волк вдоль царского дворца, на солнышко жмурился и думал. Царь уедет, а им на хозяйстве оставаться. Всё тихо, спокойно. Но – урожай, конечно. Работа ответственная, тяжёлая. А с другой стороны, ясно, что про урожай Царь просто так сказал. Потому как не ожидалось его. В смысле – если не посадишь, то оно и не вырастет. А в Тридевятом пока не сажали и не сеяли. Рано ещё было. Позже посадят. Любили тут, когда урожай чуть позже, чтоб не спешить потом. Так что не было никакого урожая. Лежи себе целыми днями на хозяйстве. Жалко Василису только, расстроилась страшно… Иван уже и так, и эдак…
– Ну что ты, – осторожно сказал Ваня Василисе, – пусть папа хоть куда-нибудь съездит. Тебе жалко, что ли?
– Нет! А ему что, жалко, чтобы мы поехали?!
Царевна, шмыгая носом, бегала по комнате и кидала вещи в раскрытый чемодан. Рядом стояли несколько уже собранных. Вдруг Василиса остановилась, и Ваня, ходивший за ней по пятам, чуть не налетел на неё. Посмотрел на жену, развёл руками и спросил растерянно: