Однако через два дня, в десять часов ночи двадцать первого ноября…
Была проведена экстренная пресс-конференция, на которой объявили о заявке в МВФ на пакет помощи, который включал улучшение платежного баланса, стабилизацию стоимости валюты, либерализацию торговли, открытие рынка капитала и повышение прозрачности в корпоративном управлении, а на следующий день президент Ким Ёнсам выступил со специальным заявлением для общественности, в котором объяснил необходимость заявки на получение материальной помощи.
Это стало началом финансового кризиса.
Кредитный рейтинг Кореи упал, а комплексный фондовый индекс обвалился ниже отметки четыреста. Девяти торговым банкам приказали приостановить деятельность, а «Халла Групп» обанкротилась.
И тогда…
На офис «Миракл Инвестмент» и мобильный телефон О Сэхёна обрушился целый шквал.
– А, господин глава! Мы можем выплатить вам деньги за приобретение только после завершения слияния, не так ли? Взгляните внимательней в договор. Крайний срок переговоров – февраль следующего года. Осталось еще много времени. И почему мы должны платить в долларах? Мы дадим вам один и две десятых триллиона вон в валюте короля Седжона Великого[4], так и знайте!
О Сэхён нервно повесил трубку.
– Это из банка «Чэиль»?
– Верно. Такой шум поднялся. Они ноют по двенадцать раз на дню.
– А должны ныть вместе с исключительным предложением, тогда было бы, о чем подумать.
– И то верно. А ведь это сам глава, а не ребенок какой-нибудь. Эх!
О Сэхён покачал головой, как будто говоря, как глава банка жалок.
– А у тебя как все идет? Председатель Джин все еще занят расчетами?
– Да. Похоже, он не собирается рассчитываться со мной как попало, хоть я и его внук. Как же он страшен.
– Как бы он иначе стал чеболем? Ты сам-то только хуже, но никак не лучше него. Только и думаешь, как бы побольше забрать у дедушки… – О Сэхён подошел ко мне с заговорщической улыбкой. – Слушай, Доджун, а если обменный курс вырастет еще больше и достигнет отметки две тысячи вон?
– Могу только спасибо сказать. Ведь три триллиона вон превратятся в пять, не так ли?
– Вот и я говорю. У тебя активов на пять триллионов вон. И это в двадцать лет. Что ты чувствуешь? – Передернув плечами, он толкнул меня в плечо.
– Не дразните меня. Я и сам схожу с ума, потому что хочу с этими деньгами уехать в Европу и играть там в благородного лорда.