Ли Цянь робко взглянула на него и кивнула.
Профессор говорил так, будто читал лекцию – приятный низкий тембр голоса, размеренная речь.
– Рождение и смерть – ключевые события. Помню, на одной из пар я рассказывал, что добровольно идти на гибель можно только по двум причинам: ради спасения родины или родной души. Первая означает верность государю[15], вторая – себе. Во всех остальных случаях самоубийство не более чем проявление трусости. Ты понимаешь это?
– Я… – голос Ли Цянь задрожал, но она всё же сумела взять себя в руки и прошептала: – Простите, профессор Шэнь. Я правда… правда не знаю, чем я думала. А в итоге чуть не… – Девушка посмотрела на полицейского и понурилась.
Господин Чжао был хорош собой и весьма дружелюбен, но Ли Цянь отчего-то побаивалась его и инстинктивно жалась к Шэнь Вэю. Чжао Юньлань достал сигарету, закурил и с едва заметной улыбкой спросил:
– Не знаешь, значит? На моей памяти встречались те, кто сгоряча убивал других, но чтобы себя – это редкость. Что, бес попутал? – Ли Цянь вмиг побледнела, а полицейский продолжал наступать: – Чего ты боишься? Скажи, что ты видела на крыше?
– Ничего…
– А я видел кучу людей. – Он перевёл взгляд вдаль и медленно затянулся. – Когда ты болталась на краю, они все смотрели на тебя и смеялись.
Девушка обхватила себя за плечи, её била дрожь. Она пыталась стиснуть зубы, но вблизи всё равно слышался их стук. Чжао Юньлань смерил её взглядом, стряхнул пепел и опустил ладонь ей на плечо:
– Ладно, мы на месте, проходи.
Он поздоровался с дежурным, передал студентку Шэнь Вэю, а сам остался докуривать.
Перед зданием, где располагался медпункт, тянулся небольшой канал с перекинутым через него мостиком. Чжао Юньлань лениво облокотился на деревянные перила и выпустил длинную струю дыма в наручные часы. Циферблат заволокло пеленой, и под стеклом проступило лицо старухи.
– Бабуля, – пробормотал себе под нос Усмиритель душ, вскинув брови, – кто же вы?
Услышав за спиной шаги, Чжао Юньлань аккуратно провёл ладонью по циферблату, и образ вмиг исчез. Чжао Юньлань выпустил кольцо дыма, обернулся и увидел Шэнь Бэя. Профессор принёс на небольшом подносе бутылку воды, вату и лекарство и поставил всё это сбоку. Без лишних слов он взял оцарапанную руку Чжао Юньланя, осторожно закатал рукав и потянулся за водой.