«Привет, мой новый друг. Не ожидала я, что в моей жизни появится дневник и я всерьёз буду этим заниматься. Совсем пустым, когда-то приходилось тебе лежать на одной из бесчисленных полок и обрастать пылью, будучи никому не нужным. Но вот ты здесь, со мной. Наверное, будь такая возможность, ты бы произнёс благодарственные слова, а я бы тебя остановила. В текущий момент ты оказываешь мне услугу несоизмеримо большую, нежели мой небольшой вклад в заботу о тебе и твоей судьбе. Я хочу, чтобы ты выслушал меня. Сил во мне слишком мало остаётся. Который день я бреду по площади, наблюдая за этими комками из себялюбия, страха, непонимания. Запертые в своём убежище, пытающиеся окружить себя вечным комфортом и найти причину, по которой ещё рано обращаться в вечный прах. Устала спорить с этими идиотами! Никто не задаётся даже самыми простыми вопросами. Например, в чём смысл всех изображений, встречаемых повсеместно в пределах собора? Кто и когда их оставил? Кто был создателем этого собора? Даже якобы умнейшие из нас – служители, не располагают сведениями. Лишь туманными трактовками, изменчивыми и непостоянными. История нашего народа замерла. Мы стали позором, и, увидь нас кто из предков, уверена – смех бы его запомнился надолго. Самое страшное, что никто в округе не способен этого осознать, даже моя мама. Я столько раз пыталась объяснить ей, что имею ввиду, но потом поняла, что она не настроена, что она не стала бы поддерживать меня в моих начинаниях. Спасибо, что хоть ты меня слушаешь. Я к тебе ещё обязательно вернусь».
Первая запись заканчивается, а под ней виднеется весьма точный набросок узора, украшающего одну из арок собора: арку, ведущую в Храм Пересветов.
«Ваша дочь пыталась вам рассказать о том, что творится у неё на душе?» – находясь в размышлениях, практически прошептал Ренгардт.
«Я уже успела пожалеть о том, что начала гнуть свою линию. Вы понимаете, те вещи, о которых она неустанно мне твердила, все те запреты, которые она не понимала и считала ненужными – всё это существует не просто так! В одной из наших бесед я обмолвилась о том, что более точную и правдоподобную информацию, раз не слишком мне доверяет, она бы смогла получить от служителей в храме. С тех пор Элания перестала доказывать мне свою правду. Углубившись в чтение книг, спустя неделю она поспешила оказаться в храме, а спустя ещё всего пару дней сказала, что поступила на обучение к одному из лучших служителей – Кайе, который являлся одним из самых опытных и мудрейших работников, коих только можно вообразить».