«Вы что, – Ренгардт выдавил из себя всё, что мог, чтобы показаться максимально деловым. – Суровость – моё второе я. Оно всегда рядом, и ни одна мышь не проскочит мимо этого крутого товарища», – в конце юноша многозначительно кивнул. Женщина рассмеялась.
«Ну-ну, молодой человек, вы бы, находясь здесь и дальше, рисковали понравиться моей дочке, я уверена. Будь она среди нас, конечно же».
«Мы обязательно найдём её, я постараюсь всё для этого сделать, равно как и вы».
Женщина поставила на стол две чашки. Аромат, исходящий от них, мог бы напомнить сидящим здесь и сейчас арзмистрам о лесных ягодах, растущих на Земле, если бы они знали вкус и запах хотя бы одной из них. Но это не мешало им с должным восхищением и радостью наслаждаться напитком. Сделав лишь один глоток, юноша закрыл глаза. Чувство приятной теплоты начинало потихоньку разливаться, расходясь сверху вниз. Но ещё очень сильно грела его душу простая забота.
«С тех пор, как мои родители обратились прахом, мне не приходилось ни с кем сидеть в такой обстановке, – с плохо скрываемой печалью произнёс парень».
Женщина покачала головой и поспешила его поддержать.
«Я и не знала, что вы совсем один. Поверьте, я искренне вам сочувствую. Если вы не захотите продолжить разговор на подобную тему, не посмею вас за подобное решение осудить!»
«Нет, я могу вам объяснить, чтобы вы чуть лучше узнали обо мне. Но для начала… – парень встал, приветливо, немного по-дурацки, улыбаясь и протягивая руку. – Моё имя – Ренгардт. Могу я узнать ваше?»
«О мой Бог, вы совершенно правы! Под властью эмоций я и позабыла о том, что мы даже не представились друг другу. Ренгардт! Какое у вас красивое имя. Очень приятно. Меня же вы можете звать Иннес. Полное имя – Иннестерия, но в последний раз меня так величественно называл лишь мой начальник, да и то – в порыве глупого гнева. Первый вариант мне куда больше по душе».
«Иннес, пообещайте мне, что не будете думать плохого о том, что сейчас происходит с вашей дочерью».
Женщина закрыла глаза, медленно вздыхая и всячески пытаясь выбросить плохие мысли из своей головы.
«Словно оператор, я использую одну из множества камер наблюдения, доверенных мне могущественными силами, изучаю происходящее вокруг меня. Но она перестала показывать действительно важные вещи! Как бы я хотела переключиться на любую другую, но это лишь моя глупая, неосуществимая фантазия. Конечно, нет во мне и части той силы, что позволит сделать нечто подобное, да и есть ли она хоть в ком-либо, живущем среди нас? Мой вопрос не требует ответа. Да и фраза ваша, Ренгардт… не стоило мне на неё отвечать. Порыв ваш мне понятен, приятен, но делать так, как вы просите, не в моих силах, увы. В последнее время слово «беспомощность» своими хваткими когтями впилось в мою семью».