– Нет-нет, уважаемый, вижу, что вы тоже мужчина одинокий. Сестра уедет, а вы с кем? Будете до гроба в переводного дурака с собутыльниками у подъезда играть? И долго так протянете? И главное: ради чего?
– Вообще-то я не картёжник, а шахматист, – подтянув слегка выдающийся пивной живот, огрызнулся Пётр.
– Знаю, Пётр Васильевич, знаю. Были даже, как свидетельствует история, чемпионом района лет так тридцать назад, – улыбнулся доктор.
– А откуда знаете, если не секрет?
– Да какие секреты? Отец про вас рассказывал. Горин его фамилия. Если помните, даже играл против вас на межведомственном первенстве. Он ещё студентом был, за «Спартак» выступал, а вы за «Трудовые резервы». Проиграл батя, но до сих пор хотел бы взять реванш у знаменитого когда-то Петра Завьялова.
– Горин…Горин… – задумался Пётр, скривив на бок маленький нос и сморщив блестящий лоб. – Не, не помню такого… Высокий, чернявый?
– Нет, маленький, как я, в очках роговых.
– Извините, не помню. Но отцу привет. Если надо реванш – я завсегда готов.
– Хорошо, передам, – весело махнул рукой доктор и гулко захлопнул дверь кареты скорой.
*
Зоя Геннадиевна отошла неожиданно в середине июля. Перед этим, словно посланница неведомых сил, проведать старушку пришла её старая подруга – вместе когда-то трудились на мебельной фабрике. Посидели, искривившись, погрустили устало, беспечную молодость вспомнили. И хоть мысли Зои Геннадиевны путались, а речь была беспорядочно неразборчивой и чрезмерно громкой, подруга виду не подала – всё кивала, вежливо соглашалась, невинно улыбалась. Потом вышла в узенький коридорчик и повелительно шепнула Петру у дверей:
– Ох, и ведьма, мамка ваша, уж извини меня, Петя. Пока на улице жарко, откройте все окна, откройте дверь в подъезд и ляду на чердак в нём тоже откройте. И сами выйдите, не мешайте.
– Да вы что!? – удушливо задыхаясь, попытался возмутиться Пётр. – Вы чего это себе придумали? Что моя мать…
– А ничего я не придумала! Пусть орёт, пусть возмущается, не слушайте её, уйдите, сделайте то, что вам сказано. Не рак там в её башке поселился, а злоба, за долгие годы накопленная, ищет себе выход в другое пространство, где её место и где её тьма ждёт, а найти в вашем склепе не может. И на тебя с твоими амурными приключениями злоба дурная за то, что лишил её возможности с внуком общаться, и на Вику, что порхнула от матери подальше за мужиком вослед. А на Ваську, папку твоего, так и вовсе гневность нелюдская. Была Зойка по молодости хорошей девкой, работали вместе, на природу вместе, по девишникам, да как бес её посетил после Васькиного выбрыка. На всех людей обиду затаила, будто они у ней счастье украли.