– Завтра я уезжаю. На месяц. Будешь вести себя хорошо, привезу подарок. Деньги на твоей карте рассчитаны так, что в интернат ты сможешь ездить раз в неделю, не чаще, нечего шлындрать. А ты, дура…
Забыв о жене, Борис Михайлович повернулся к онемевшей от ужаса маленькой, худенькой, как стрекоза, горничной.
– Скажи там, что если они мне опять перельют молока в чай, уволю всех. Быдло пакостливое.
Он громко, прихлебывая пил чай из огромной, как супница чашки, и на жену больше не смотрел.
Порше мужа (Борис Михайлович, наверное, сменил уже десятый автомобиль этой марки за время их совместной жизни с Лизой, других марок он не признавал), сверкая черной идеально отполированной задницей уже почти подкатил к воротам, но что-то застопорило его победное движение. Сверкнула открывшаяся дверь, здоровенный лысый шкаф-охранник на секунду заслонил спинищей происходящее, но вот уже муж выскочил из-за его необъятной фигуры, как таракан из коробки. Сделав пару прыжков в сторону от машины, он требовательно помахал рукой – иди, мол, сюда. Лиза, уже было выдохнувшая от облегчения, быстренько побежала вперед, ловя на ходу сбесившийся подол легкого сарафана – откуда ни возьмись поднялся ветер. Борис Михайлович нетерпеливо пристукивал длинной, как лыжа ступней, но все-таки дождался и даже обошелся без истерики.
– Лиза, я забыл тебя предупредить. Сегодня вечером к нам приедет моя тетя. Ты ее не знаешь, на свадьбу она не захотела прийти, у нее сложный характер. Прими тетушку как следует, распорядись о приличном ужине, закажи Dom Pérignon, устрицы и фрукты. Тетушку зовут Ираида (только так, не вздумай перепутать или ляпнуть отчество, я тебе его и не скажу на всякий случай), спит она в черной спальне, не завтракает, утром только пьет теплую воду, на обед – индейка, на ужин рыба или морепродукты. Читает на ночь – позаботься, чтобы ей доставили книги из библиотеки – политические вещи или повести о животных.И будь повежливее.
Лиза кивала головой, как китайский болванчик, потом тихонько, по девичьи прикрывая рот, спросила
– Она надолго? Тебя дождется?
Борис Михайлович махнул корявой лапкой, как будто отмахнулся от мухи, остро глянул своей желтой пуговицей, мыкнул
– Она еще не приехала, а ты уже ждешь ее отъезда. Ираида побудет до моего приезда, она последит за тобой в мое отсутствие. И вот еще, если ты не найдешь к ней подход, будут проблемы. Я ее люблю. Больше, чем тебя, во всяком случае…