Парень вспомнил прыжок «Бумбашика», мгновенный, не объясняемый передовой наукой, и задумался…
А Лизавета оказалась в довольно маленькой и чистой операционной. Как будто домой вернулась. Шкафчики у стены блестели синими стеклами и стерильными инструментами, пузырьки с лекарствами выстроились на отдельных полках, подписанные. В каждой вещи виднелся подход основательного учителя и хорошего медика.
Столяры с кузнецами ловко уложили огромную Котю на металлический стол, закрепили ремнями – и скрылись. Остались парень и девушка в голубых закрытых костюмах. Нацепили белые шапочки, и давай намыливать руки, поливать друг другу над тазиком из кривобоких кувшинов.
– Ну что суетитесь, убогие? – завопила грозно Кэтсуми, подражая голосу Скварча. – Убирайтесь! Я привезла первоклассного Айболита!
Краснокожие ветеринары смутились и бросились к выходу. Но Лиза решила:
– Нет! Не смей обижать людей! Они, между прочим, обученные, умелые специалисты. Они каждый день совершают много полезных дел. А ты – никто. Горлопанка. Стой тихо и не командуй.
– Боишься Котю? – попробовала Кэтсуми взять на «слабо», но негромко и неуверенно.
– Я никого не боюсь, – погладила Лизавета клыкастую морду зверя. – Но я не терплю, когда при мне обижают скромных, слабых или зависимых.
И руки за спину спрятала – подчиняться тебе не буду! Кэтсуми прижалась к стенке и пробурчала:
– Ладно уж… Пусть покажут, на что способны… А ты смотри, контролируй.
Ученики Аллана тут же взялись за дело.
– Включаю фонарь Романовского, – объяснял парнишка присвистывая, как будто сдавал экзамен, – и провожу наглядную предварительную диагностику.
Ставлю опцию «через шкуру». И вижу: вся кожа чистая, без разрывов и повреждений. Перевожу на более глубокое изучение. Мышцы и сухожилия не растянуты, не разорваны. Дальше – кости. Два перелома, не страшные, без смещений, на двух передних лапах. Все прочие кости целы, но ослабленные, разжиженные. Смотрим сердце, легкие, печень, редже́нь, гурлёз, фурмани́д… Внутри все в полном порядке, – сделал вывод ветеринар. И попросил медсестричку: – Ликки, зачисти шкуру.
Не успела грязнуля вмешаться, закричать: «Не снимай кожу с Котеньки!», Ликки ловко, влажной салфеткой, провела вокруг переломов – и длинная шерсть сошла, обнажив синеватую кожу. Девушка подала густую теплую массу, и доктор, ловко орудуя шестнадцатью гибкими пальцами, наложил питательный пипс.