– Приехали? – Андрей качнул головой. Надзиратель оглянулся, посмотрев в окно. В коридоре домов виднелось классическое здание с шестью большими колоннами.
– Думаю, вряд ли тебе удастся попасть туда, – полицейский саркастически улыбнулся, – по крайней мере, в ближайшее время, – густые усы надзирателя топорщились вверх от столь превосходной шутки. Но непонимающий вид Андрея вынудил полицейского всё-таки пояснить, хотя и нехотя:
– Это здание городской оперы, – хмыкнул тюремщик.
Андрей опустился на скамейку, храм искусства исчез из вида.
– Что там сейчас дают? – узник безразлично скользил взглядом по стенам зданий, проплывающих за окошком фургона, он ещё успеет выучить детали дороги, это явно не последняя его поездка во Дворец Правосудия.
– Что там дают? – на этот раз усы конвоира топорщились от недоумения.
«Да, немудрено. Интересоваться репертуаром местной оперы на пути к гильотине?» – Андрей не мог не сдержать невольной усмешки. Но вряд ли полицейский заметил усмешку, промелькнувшую на лице арестанта, – тюремщик был слишком занят странным вопросом, заданным не менее странным русским.
– Что сегодня будут играть на сцене Оперы? – Андрей решил ему помочь, продолжая смотреть в окно фургона. Полицейский был не только бдительным, но и сообразительным служакой, он сразу понял, о чём речь.
– В твоём положении я бы не стал думать о таких глупостях, – недовольно пробурчал тюремщик.
– А почему бы и нет? – Андрей с удовольствием бы закинул руки за голову и вытянул ноги, но цепи и кандалы на запястьях и лодыжках не позволяли ему это сделать. – Так и не скажешь?
– Я не любитель праздного времяпровождения, – опять послышалось недовольное бурчание со стороны полицейского, но уже через несколько секунд он вдруг растянул толстые губы в насмешливой улыбке, не скрывая издёвки. – Но если ты так настаиваешь… Х-м-м, я обязательно узнаю и расскажу тебе, – конвоир, по-видимому, был доволен собою.
«Неприятный тип. К тому же вечно тыкает», – узник поморщился, но он был не в том положении, чтобы ссориться с невольным компаньоном.
И, конечно, усатый тюремщик не упустил возможности через пару дней поведать русскому о том, что в недавно отстроенной после пожара Опере поют «Сигурда» Рейера.
– О, Нибелунги! Неисчерпаемый кладезь для вдохновения! – иронично выдохнул Андрей.