В поисках источника заработка старшие братья, Роберт и Людвиг, начали продавать на улицах спички. Но, как вскользь замечает Карлберг, «похоже, дальше продажи спичек дело не пошло, в то время как в других районах Стокгольма их ровесники с раннего утра до позднего вечера трудились на чадящих фабриках, хотя труд детей моложе девяти лет был запрещен законом». И это тоже было, безусловно, не случайно. Андриетта, уже узнавшая, каково это – потерять ребенка, не была готова отправить своих мальчиков на такие работы, где их жизнь и здоровье подвергались опасности. В начале октября 1838 года ее постиг еще один удар – в возрасте двух лет умерла единственная дочь Генриетта. А тут еще самый младший, пятилетний Альфред, с рождения отличавшийся хилым здоровьем, стал постоянно болеть и большую часть времени был вынужден проводить в постели. Андриетта, видимо, дала себе слово любой ценой не позволить смерти забрать у нее Альфреда, и старалась как можно больше времени проводить возле его постели, читая ему сказки или ведя задушевные беседы.
Судя по всему, Андриетта многие ночи проводила, бодрствуя у постели сына из опасений, что мальчик внезапно умрет в то время, когда она будет спать. «Моя колыбель была похожа на кровать мертвеца, и в течение долгих лет рядом со мной бодрствовала моя мать, беспокойная и испуганная», – вспоминал годы спустя Альфред Нобель. Думается, именно в эти дни у него возникла особая связь с матерью, переросшая в то, что поклонники психоанализа любят называть фрейдистским комплексом.
Во многих книгах о семье Нобель упоминается домашнее предание о том, что в какое-то время Андриетта то ли открыла лавочку, то ли торговала вразнос овощами и молочными продуктами, но, скорее всего, это не более чем легенда, поскольку, как уже было сказано выше, подобная деятельность считалась бы для нее противозаконной. Вместо этого она открыла домашнюю школу для девочек – из тех, которые тогда во множестве существовали по всей Европе. Математике, иностранным языкам и прочим «ненужным» предметам там, разумеется, не учили, но зато были уроки рукоделия, домоводства и танцев – словом, всего того, что было необходимо девушке, чтобы стать хорошей женой и матерью.
Что касается двух старших сыновей, то они к тому времени начали посещать в Стокгольме школу Святого Якоба, в которой наряду с богословием преподавались азы чтения, письма и арифметики, а кроме того, там нещадно, с каким-то садистским рвением пороли детей за любую провинность. Оценки в школе выставлялись по трем «дисциплинам» – прилежанию, разумению (то есть сообразительности) и поведению. Дети из более обеспеченных семей учились в расположенной неподалеку школе при церкви Святой Клары, но Андриетте Нобель это было не по карману.