Всего в дикополье было пять гильдий: малочисленные и закрытые энергетики, оккупировавшие старую гидроэлектростанцию и в прямом смысле торговавшие энергией; циничные оружейники, в спорах вместо тысячи слов предпочитающие пулю; угрюмые цеховики, объединяющие техников и айтишников; самые многочисленные и бесконфликтные – оттого кажущиеся немного не от мира сего – колхозники, ведущие натуральное хозяйство. И медики – могущественная Фарма, крупнейшая медкорпорация старого времени, не гнушавшаяся ни производством средств изменения сознания, ни опытами на людях, ни прочими тёмными делишками, вплоть до разработок биооружия, из-за чего ещё в бытность её прежнего главы – отца нынешней хозяйки Виктории – оказалась полностью отрезана от Нового Вавилона и лишена технических возможностей проводить свои негуманные эксперименты.
Всё дикополье жило бартером. Гильдии, снабжавшие друг друга – и тех, кто мог платить, – энергией, оружием, техникой, продуктами и медпомощью, поддерживали между собой зыбкий мир и устанавливали множество договорённостей, поскольку были друг другу необходимы. Конфликты случались, интриги плелись, но все сидели в одной лодке, раскачивать которую сверх меры не рисковал никто. Отказывать в щедро оплачиваемой помощи друг другу гильдии не отваживались, но что взять с одиночек? Если кого-то из таких одиночек подводит собственное сердце – и требует медицинского вмешательства – чем он может заплатить Фарме за услуги, когда за его спиной не гильдия, не банда и даже не дикопольская община, а всего лишь такой же, как он, одиночка? И что может помешать Фарме выкинуть обоих за порог, да ещё и плюнуть сверху? Разве что только тот, второй, готов заплатить Виктории даже больше, чем у него есть…
– Эй, не кисни! – Трекер включил в эфир песню и толкнул задумавшегося Шкета локтем. – Я знаю, что делаю. А ты знаешь, что я всё равно это сделаю.
– А если я не хочу, чтобы ты это делал? – буркнул Шкет.
Трекер пожал плечами:
– Что ж, твоё право. Тогда поедешь к медикам не на сиденье, а в кузове. Связанным.
– Сперва поймай, крюкорук!
– Сперва убеги, задохлик.
Шкет хрюкнул, сдерживая смешок, и ещё больше насупился – но уже ненатурально.
– И на кой прах я тогда за тобой увязался?.. – совсем по-стариковски посетовал он.
– Вот тут моя совесть чиста: я честно пытался от тебя отделаться, – усмехнулся Трекер.