Юрец-огурец нажал кнопку электрического чайника и достал свой смартфон, чтобы поиграть в игру, пока закипает вода. Через время он услышал снаружи крики и мат. Слесарь выскочил из комнаты мастеров наружу и увидел странную картину. Сева, который уже переоделся в свою рабочую робу, держал за шею мастера смены, прислонив, словно куклу, Егорку Ласкового к стене. Ноги последнего висели над землей. Морда мастера была лиловой.
– Козел плешивый, – трясясь от злобы, вещал Сева, – тебя кто просил в сумку мою лазить? А? Чего молчишь, ушлепок? Что ты там потерял? А?
Мастер сипел. Казалось, что ему вовсе уже нечем дышать, и Юрец-огурец бросился спасать Ласкового, потому что картина была закрайней.
В это время у лавки нарисовался Крашеный, который возвращался из раздевалок. Вместо того чтобы помочь разрулить конфликт и успокоить разбушевавшегося экскаваторщика, он спешно бросил приготовленные к смене кофейные пакеты и сигареты на лавку и начал снимать инцидент на телефон.
Сева, которого Юрец-огурец схватил за руки, пытаясь высвободить шею Ласкового, пришел в чувство и отпустил почти потерявшего сознание мастера. Плешивый рухнул на пол, перевернулся на бок, подогнул ноги к груди, словно младенец, и продолжал сипеть, поднимая пыль с пола своим судорожным дыханием.
В этот момент Борода, возмутившись поступком Крашеного, подскочил к Артему и выхватил его смартфон из рук. Не успел Тема что-то выразить, как Петька, сделав широкий мах рукой, шмякнул трубку Крашеного на бетонный пол. Смартфон разлетелся вдребезги.
– Сука! – заревел Артем, бросаясь на Бороду с кулаками.
Борода отскочил назад и вбок, отталкивая оппонента двумя руками.
На полу стонал Ласковый. Сева вытирал рукой пот со лба, размышляя, стоит ли врезать лежавшему на полу мастеру башмаком по лбу, или это будет уже перебор.
– Ух, – восхитилась Катерина, которая вышла на шум из кабинета сушильщиц. – Ну, мальчики, вы даете.
Часы, висевшие на колоне элеватора, показывали десять часов вечера. В этот момент смена должна была начать формовку кирпича: Всеволод должен был уже разрабатывать новый участок на глинозапаснике, ровняя ковшами выработку, привода и вальцы должны были крутиться, разогреваясь и притирая ножи, водяной насос, ленты. Ничего еще и не думало запускаться.
– Народ, – громко сказал Юрец-огурец, – работать будем сегодня или переубиваем друг друга, наконец, чтобы не мучиться?