– Ты видел, Юрец? – Сева поставил левую ногу на плечо лежавшего на полу мастера. – Этот сучок бутылку водки разбил. Вдребезги. Кто просил в сумку мою лезть, гад? Чего ты там забыл? Мне плевать, Плешивый, но ты торчишь на литровочку. Или никакого кирпича сегодня. Слышишь меня, гнида?
Ласковый молчал, боясь, что ему может еще прилететь. Он мучительно соображал, что стоит предпринять в этой ситуации: звонить начальнику цеха, каким-то образом сбежать с завода, чтобы не убили, обратиться в полицию?
Крашеный же, улучив момент, бросился на шею Бороды, пытаясь отомстить товарищу за разбитый телефон. Но Борода опять оказался проворнее. Он метнулся в сторону, пропуская тушку Крашеного мимо, и хлестко ткнул Артема башмаком под зад. Вышло настолько технично и смешно, что развеселились все, включая продолжавшего лежать на полу мастера.
В этот момент у лавки появилась Наташа – оператор пресса и мудрая девушка, которая, в отличие от мастера, обладала авторитетом среди работников. Она была крашеной блондинкой, слегка полной, с крупным лицом, не лишенным, однако, какого-то очарования.
– Ребята, я тут с ребенком задержалась, – сообщила она, разглядывая соратников с удивлением. – Думала, что вы уже запустились без меня. Чего стоим? Кто план делать будет?
– Да, Наташа… – начал было объяснение Сева, – тут такое дело.
– Сева, потом все объясните, – прервала его оператор. – Бегом за работу, черти! Ласковый, чего разлегся? Вставай и вперед! Не курорт. Юра, заводи привода!
– Да, Наташа, – кивнул Юрец-огурец, радуясь, что наконец-то побоище закончилось и все в конечном итоге живы, – иду!
Минут через десять все заплясало, заработало, затрещало и заскрипело. Со шнека пошла теплая прямоугольная полоса глиняного бруса, которую, выпуская резкий выдох сжатым воздухом, резала на метровые фрагменты рамка со струной. Каждый брус ускорялся, въезжая в пресс с многострунной рамкой, поднимался на приемном столе, выталкивался дальше. Сбоку подавались одна за одной алюминиевые рамки. Каждый брус, разрезанный на тринадцать кирпичей, въезжал на очередную рамку и ехал дальше к укладчику-элеватору. Там по лентам подавался к полкам, которые поднимались выше, когда рамка занимала свое место. Таким образом элеватор заполнял поочередно правую сторону, состоявшую из десяти рамок. Затем – левую. Выгрузчики вгоняли по рельсам вагонетки, оборудованные штангами с клыками под полки с кирпичом. Нажимали кнопки, которые приспускали полки и вывозили теплый кирпич на рамках к тележкам. Завозили вагонетки на тележки, застегивали страховочный каблук, чтобы вагонетка не свалилась с тележки во время движения, и мчались к сушильным камерам, в которых по стенам были установлены русты для полок с кирпичами. Ряд за рядом. Камера за камерой. Такая однообразная работа. Иступляющая. Тяжелая. Но не требующая ни образования, ни специальных знаний. Только сноровки. И усердия. Физической выносливости.