За шесть дней до трагедии
В сельском медпункте села Замирово запахло вареной картошкой. Это было небольшое помещение в ветхом домишке, построенном при царе Горохе. По стенам здесь стояли два металлических шкафа со стеклянными стенками и полками, в которых хранились кое-какие настойки, лекарства, марля с ватой и нехитрые медицинские инструменты. Стол с журналами и настольной лампой, небольшой сувенир, изображающий Останкинскую телебашню в миниатюре. Этот девайс когда-то воспроизводил частоту центрального радио, но давно уже вышел из строя и теперь просто пылился безделушкой. В углу располагалась ширма из трех рам с натянутыми белыми занавесками, а у противоположной от окна стены – тумбочка с электрической плиткой, чайником и стеклянной банкой, в которой стояли ложки и нож. На плите варилась картошка.
Фельдшер Мария Петровна взяла столовую ложку, вытащила из кастрюльки на электрической плитке корнеплод.
– Баб Маш, – раздалось за спиной.
– О господи, Соня, ты? – вздрогнула женщина.
– Я.
– Перепугала, Сонечка! Проходи, девочка. Сейчас картошечка подоспеет. Голодная? Мамка опять пьет?
– Не знаю. Дня два, как у Ушастого что-то празднуют. Тот как из рейса приезжает, вся наша жизнь наперекосяк.
– Это – да. Трагедия. Как ты себя чувствуешь, дочка? Тебе ведь через пару недель уже пора, вроде.
– Да, баба Маша. Уже скоро. Толкается. Непоседой будет, наверное.
– Может, и непоседой. Лишь бы здоровым родился малыш-то. Переживаешь?
– Да.
– Не переживай. Такое наше дело. Не ты первая. Рано, конечно. Но что тут сказать-то. Так, видимо, Господь устроил. Во всем есть его промысел.
– Да.
– Ладно, посиди. Сейчас покушаем картошечки. Это «Королева Анна» сорт. Чудесная. Только вот маслица сейчас принесу. Давай, вот тарелка. Чисти картошку. Аккуратно, не обожгись! Горячая. Дома газ, а я все здесь на плитке готовлю. Привычка. Ничего не попишешь. Дура старая.
– Что вы, баб Маш? Вы – замечательная.
– Ну да, скажешь тоже. Господи, прости! – Баба маша перекрестилась. – Да, Сонечка, тебя что-то беспокоит? Или так зашла?
– Грустно как-то, баб Маш.
– Да. Осень, дочка! Вон туманы у Баюн-горы. Значит, скоро совсем зима. О, Марат куда-то пошел.
Баба Маша подошла к окну и отворила форточку.