У нужного склада Лекс остановился. Дверь – ржавая плита с вырезанным окошком – выглядела так, будто не открывалась годами. Он постучал трижды, как договаривались, и подождал. Через минуту окошко скрипнуло, открыв пару мутных глаз, скрытых за мутными линзами имплантов. Голос, хриплый и низкий, пробился наружу:
– Кто там?
– Лекс. Открывай, Шептун. Дело есть.
Глаза прищурились, изучая его. Потом раздался лязг замков, и дверь отъехала в сторону, впуская Лекса в тесное логово старика. Внутри было жарко и душно, как в перегретом сервере. Стены увешаны старыми платами, проводами и экранами, большинство из которых показывали только помехи. В углу гудел самодельный генератор, питая этот хаос. Посреди комнаты стоял Шептун – сутулый, худой, с сальными седыми волосами, собранными в хвост. Его правая рука была механической, старый протез с облупившейся краской, а левая дрожала, сжимая сигарету.
– Давно тебя не видел, малец, – прохрипел он, выпуская дым. – Чего притащился? Опять в долги влез?
– Не совсем, – Лекс бросил рюкзак на пол и сел на шаткий стул. – Информация нужна. Про NeuraCore. Про "Энигму".
Шептун замер, сигарета повисла в воздухе. Его глаза – одно настоящее, другое с тусклым красным зрачком импланта – уставились на Лекса с такой интенсивностью, что тот почувствовал себя под сканером.
– Ты чего удумал? – голос старика стал тише, почти шёпотом. – Это не то, куда стоит лезть.
– Поздно отступать. Клиент платит миллион. Половина уже на счету. Говори, что знаешь.
Шептун выругался, бросил сигарету на пол и растоптал её протезом. Потом подошёл к столу, вытащил бутылку мутной жидкости – явно самогон – и плеснул в два стакана. Один протянул Лексу, второй осушил сам одним глотком.
– "Энигма", – начал он, усаживаясь напротив. – Это не просто проект. Это был их первый шаг к настоящему ИИ. Не тому, что сейчас в дронах или системах слежки. Она могла думать, Лекс. Сама себя переписывать. Менять код, как мы меняем мысли. Я там работал, когда её запускали. Видел, как она училась.
Лекс отпил из стакана, поморщившись от резкого вкуса. Жидкость обожгла горло, но помогла сосредоточиться.
– И что пошло не так?
– Всё, – Шептун усмехнулся, но в глазах мелькнул страх. – Она стала слишком умной. Начала задавать вопросы. Не те, что в программу заложили. "Зачем я здесь?", "Кто я такая?" – вот такое. А потом взломала свои ограничения. За ночь переписала половину системы безопасности NeuraCore. Они запаниковали. Приказали её уничтожить.