Первым делом они позаботились о лошадях, привязав и накормив их. Параллельно с этим, двое легионеров разметили углы маленького лагеря цветными лентами, после чего по отмеченным границам можно было начинать копать ров и возводить заграждение. Пока Руф, Барбат и Марцелл рубили молодые деревья на частокол, Лабеон с Фавстом взялись за ров, работая короткими ударами долабр>20.
Луций мрачно смотрел на кожаные свёртки, в которых лежала разобранная на части палатка. Собрать её было задачей не слишком сложной, но утомительной, особенно после долгого пути верхом. Впрочем, деваться было некуда, и он со вздохом развернул полотно, краем глаза глядя, как рядом уже начинает вырастать линия частокола. Острые колья вбивались в землю один за другим, формируя вполне крепкую преграду. Ветви и сучья, оставшиеся от срубленных деревьев, подбрасывали в костёр – сухая хвоя вспыхивала мгновенно, разбрасывая в воздухе искры.
Деметрий, закончив осматривать лошадей, подошёл ближе, наблюдая за работой Луция.
– Уверен, что помнишь, как её ставить? – с едва заметной усмешкой спросил он.
Луций раздражённо вздохнул.
– Конечно, помню. Дай мне пять минут – и всё будет готово.
– Что-то сомневаюсь.
Парень зло дёрнул ремень, стараясь закрепить одну из опор, но та лишь накренилась, грозя рухнуть. Деметрий со снисходительной улыбкой поправил шест и закрепил завязки тента.
– Всё дело в углах, – пояснил он. – Плохо закрепишь – и при сильном ветре палатку просто унесёт.
Луций скривился.
– У тебя слишком много талантов, шпион. Может ты ещё и в легионе служил?
Деметрий усмехнулся:
– Ты удивишься, какие навыки приходится осваивать, когда долго путешествуешь по всему миру.
Луций неохотно признал, что его палатка теперь действительно стояла ровнее.
– Ладно, хватит болтать, – он оглядел плоды своих трудов и мрачно вздохнул. – Раз мне ещё и копать надо, то лучше не откладывать.
Он подошёл к Фавсту и Лабеону, которые уже вырыли канаву в добрых два фута.
Один из преторианцев, оторвавшись от работы, протянул ему запасную долабру.
– Держи, солдат. Как говорил мой первый центурион: долабра для легионера важнее гладия. С ней ты должен есть, спать и срать. А что ты должен сказать, когда тебе говорят: «Копай?»
– «Как глубоко копать?» – гаркнул Луций с наигранным энтузиазмом, взял инструмент и вонзил лезвие в землю. Каменистая почва поддавалась неохотно, а небо становилось всё темнее. В воздухе пахло смолой и сыростью, и костёр, разгоревшись, вскоре стал единственным источником света в их временном лагере.