Он остановился, нависая над ней, словно хищная птица над добычей. В его глазах плескалось холодное презрение, словно она была не женой, а грязной тряпкой у его ног. Потом, внезапно, его лицо смягчилось, и он провел грубой ладонью по ее спутанным волосам. Этот жест всегда заставал Варю врасплох – внезапный переход от злости к "нежности" дезориентировал её, лишал воли к сопротивлению.
– Ты же знаешь, что я люблю тебя, – прошептал он, заглядывая ей прямо в глаза. Его взгляд был настолько пристальным, что Варя чувствовала, словно он пытается вытянуть из неё душу. – И я хочу, чтобы ты была счастлива.
В этих словах не было ни искренности, ни теплоты. Они звучали как заученная фраза, как команда дрессировщика. Варя знала, что после таких слов всегда наступает расплата.
– Ты что, не веришь мне? – спросил он, и в его голосе снова появились стальные нотки. Его рука сжала её волосы сильнее, причиняя боль.
– Верю, – прошептала Варя, чувствуя, как к горлу подступает комок.
– Вот и хорошо, – он улыбнулся, и эта улыбка была еще страшнее его гнева. – Я ведь для тебя стараюсь. Ты должна это ценить.
Он отпустил ее волосы и провел пальцем по ее щеке.
– Знаешь, я тут подумал, – сказал он, понизив голос до интимного шепота. – Может, тебе стоит взять отпуск с работы? Побыть дома, заняться собой. Ты совсем измучилась.
Варя насторожилась. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Она знала, что за каждым его "добрым" предложением кроется скрытый мотив.
– И чем же я буду заниматься? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– Чем? – он притворно задумался. – Да чем угодно. Готовь, убирай, встречай меня с работы… Просто будь хорошей женой.
Все стало понятно. Он хочет запереть её в четырех стенах, сделать её полностью зависимой от него. Он хочет превратить ее в послушную куклу, которая будет выполнять все его желания. Ее сердце бешено заколотилось. Она понимала, что нужно что-то делать, что нужно сопротивляться. Но как?
– Иди, приготовь ужин, – его голос снова стал жестким. – Я проголодался.
Пока она шла на кухню, Варя украдкой оглянулась на него. Сережа стоял в прихожей, глядя ей вслед, и на его лице играла самодовольная улыбка. Он был уверен в своей власти над ней.
Лампа над столом отбрасывала тусклый, желтоватый свет на две тарелки с остывшей гречкой и невзрачной котлетой. Тишину разрывал лишь приглушенный звук телевизора. Сергей сидел, откинувшись на спинку стула, уставившись в экран, где шла какая-то криминальная драма. Он даже не взглянул на Варю, когда она поставила перед ним тарелку.