Варя сидела напротив, ковыряясь вилкой в гречке. Аппетита не было.
Она попыталась сделать хоть что-то, чтобы развеять эту гнетущую тишину.
– Как прошел твой день, Сереж? – спросила она тихо, почти неслышно.
Сергей, не отрывая взгляда от телевизора, отмахнулся от неё, как от назойливой мухи.
– Нормально. Не мешай мне смотреть телевизор.
Варя сглотнула. Она чувствовала, как ком подступает к горлу. Ей просто хотелось немного тепла, немного внимания.
– Я просто хотела поговорить, – прошептала она, надеясь, что он услышит ее.
Сергей раздражённо вздохнул, повернулся к ней и бросил злобный взгляд.
– Мне не о чем с тобой говорить. Ты мне надоела. Вечно со своими разговорами. Неужели тебе больше нечем заняться?
Варя снова посмотрела на Сергея. Его лицо было каменным, бесстрастным. В его глазах не было ни капли тепла, ни капли сочувствия. Она видела лишь холодную, отчужденную пустоту.
Варя отвернулась. Больше она не пыталась завести разговор. Она просто сидела, молча ковыряясь в гречке, и чувствовала, как одиночество сжимает её сердце в тиски. Это был ужин в тишине. Ужин в вечной тишине их брака.
Варя лежала в постели рядом со спящим Сергеем. Он мирно посапывал, не подозревая о буре, бушующей в её душе. Она смотрела в потолок, на котором плясали тени от ночного города.
В голове, навязчиво, словно заезженная пластинка, крутились слова: "Счастье в стеклянном шаре…". Она не знала, что это значит. Не знала, чего ждать. Не знала, стоит ли вообще надеяться на что-то хорошее.
Но одно она знала точно: так больше продолжаться не может. Она не могла больше жить в этой клетке, в этом аду, в этом молчаливом отчуждении. Ей нужно было что-то менять. Нужно было что-то делать.
Варя закрыла глаза. Завтра она позвонит по этому номеру. И пусть будет что будет.
Солнечные лучи, отражаясь от зеркальных фасадов небоскребов, заливали светом офис Андрея. Высоко над городом, в своей золотой клетке, он казался… узником. Огромное пространство гудело голосами, щелкало клавишами и источало запах дорогого кофе, который он, к сожалению, не мог себе позволить пить каждый день. Это был мир больших денег и амбициозных планов, и Андрей, в своем идеально сидящем, но уже порядком заношенном костюме и безупречно завязанном галстуке, чувствовал себя чужим.
Он откинулся на спинку кожаного кресла, завершив очередной телефонный разговор. Лицо его, обычно собранное и серьезное, расплылось в улыбке. Улыбке, которой он научился за годы работы в банке – улыбке, призванной убедить клиента в его искренней заинтересованности и благополучии.