***
Закончился последний урок, и я начала собирать со стола учебники и тетради. С тех пор, как у меня начали забирать деньги, другие дети опасались садиться рядом. Вдруг передо мной возник Бледный.
– Что, Вонючка, набегалась? – с этими словами он слегка наклонился и вдруг опрокинул парту на меня. Я не успела встать со стула и с грохотом упала назад, ударившись спиной о соседний стол. Не слишком больно, но все же ощутимо. И, главное – унизительно. На глазах всего класса меня валят на пол, смешивают с грязью, оскорбляют! Слезы обиды и возмущения потекли по щекам.
Бледный отвернулся и вышел из класса. Учительница подошла ко мне.
– Тише, тише… Ну ты чего… Ударилась?
– Да! – всхлипываю я. Но в глубине души рождается радость. Теперь все видели! Теперь они не смогут это игнорировать! Теперь все закончится!
– Но ведь не сильно же? Ты, наверное, больше испугалась…
Я поперхнулась от возмущения. Да, я плачу не от боли, а от бессилия и унижения. Но только что на Ваших же глазах на меня опрокинули парту! И мне не предлагают сходить к врачу, я не слышу ни грамма осуждения в сторону Бледного, мне просто предлагают успокоиться, потому что ведь «не настолько же больно»!
– Да я… Да неужели Вы это так оставите?! – смогла я выдавить сквозь слезы. – Они отнимают у меня деньги, они меня бьют, уже даже на Ваших глазах! И я что, я виновата, что плачу?!
– Ну что ты, успокойся…
– Доказательств, значит, мало… Да спросите буфетчицу! Никто из их троицы ничего выше тройки не получал, но у них регулярно бывают деньги. Откуда?! А что бьют, так сейчас же целый класс свидетелей просто! Что еще должно со мной случиться, чтобы Вы обратили на это внимание?!
Профессор Адамалия устало потерла лоб.
– Что ты хочешь, чтобы я сделала? Мне посадить Дика под домашний арест?
Дом у нас не такой, как в книжках. Дом – это комната с белыми мягкими стенами, где запирают нарушителей порядка. Иначе почему арест называется «домашним»?
– Нет! Он же когда выйдет, – я всхлипнула, – он же меня убьет!
– Тогда чего ты от меня хочешь? – с ноткой раздражения спросила учительница.
– Я не знаю… Вызовите полицию…
Фелисфем усмехнулась.
– Полиция сюда не приедет. Суммы маленькие, травмы небольшие – это не преступление. Да и мальчики возраста не того, чтобы их в тюрьму сажать.
– Но можно же что-то сделать! – с отчаянием в голосе умоляла я. – Они же продолжат!