Когда она открыла своим ключом входную дверь, то увидела женщину, которая направлялась в кухню. Незнакомка остановилась и также в недоумении уставилась на Екатерину Михайловну.
– Вы кто? – изумленно спросила Воронцова.
– А вы кто? – вопросом на вопрос ответила женщина.
В это время из комнаты около ванной выскочил мальчик лет девяти.
– Мама, я гулять, – буркнул он и, прошмыгнув мимо Екатерины Михайловны, побежал вниз по лестнице.
– Миша! Чтобы со двора ни шагу! – крикнула ему вслед женщина.
Оказалось, что в квартире, где Воронцовы жили одни до войны, теперь поселились еще две семьи из разбомбленного дома по Садовой улице. Небольшую комнату, рядом с кухней, заняла молодая женщина. Комнату побольше, около ванной, отдали Марии Дмитриевне с девятилетним сыном Мишей, а семье Воронцовых оставили две большие смежные комнаты. Екатерина Михайловна приняла все как данность и только молилась, чтобы живыми и невредимыми вернулись с фронта ее муж и сын. Горе ворвалось к ней ранним утром в декабре сорок четвертого. Она слегка простыла и лежала с небольшой температурой. Раздался звонок в дверь. Екатерина Михайловна услышала шаркающие шаги соседки Марии Дмитриевны, какие-то голоса, звук захлопнувшейся входной двери, и… полная тишина. Екатерина Михайловна даже подумала, что соседка тоже куда-то ушла. Но вот дверь комнаты приоткрылась:
– Екатерина Михайловна, можно?
– Конечно Мария, входи! Что там? Случилось что? – тревожно спросила она.
В глазах соседки была скорбь, а в руках она держала листок. Екатерина Михайловна села на кровати. Болью пронзила ее догадка.
– Похоронка? – глухо спросила она. – Кто?
– Алексей Петрович Воронцов, – с дрожью в голосе прочитала Мария.
– А Василий? – еле слышно задала вопрос Екатерина Михайловна.
– Про Василия ничего нет, – также тихо ответила соседка.
Екатерина Михайловна прошла к шкафу, достала лежавшую икону, установила в углу на столике, поставила рядом канделябр со свечой.
– Я сейчас, я быстро, за спичками, – рванула к дверям Мария Дмитриевна.
– Не надо. У меня есть, – прошептала Екатерина Михайловна.
Она зажгла свечу, встала на колени и начала молиться. Молилась она за упокой души своего горячо любимого мужа и за спасение своего единственного сына.
Мария тихо вышла, чтобы оставить ее наедине с Богом, но дверь не закрыла. Мало ли что…