– От призраков, – подсказал ей.
– Да! – подпрыгнув на месте, воскликнула она. – Людей, уставленных в телефоны. Ничем не интересующихся и ни с кем не общающихся. Мне было очень тяжело вникнуть в происходящее. Все говорили словно на другом языке, не говоря уже о машинах, внешне напоминавших космические корабли. Да что далеко ходить, не стало ростовок и ростовцев! Вместо них ростовчане и ростовчанки.
На мое спасение мне повстречался мужчина, принявший в свою семью. Сперва он пригласил к себе, и мы жили как соседи. Спустя полгода моей адаптации к окружающему миру и новому русскому языку, мы стали семьей. Но наша совместная жизнь длилась недолго. В течении всего года мой муж терял силы. Это было похоже на то, как сохнет плодородное дерево. И, в конце концов, он умер. Но в его истощении была одна деталь…
– Он иссыхал только когда ты находилась рядом, при этом тебе становилось лучше, – предположил я.
– Да. Тогда я поняла, что краду энергию через постель. Но когда я стала обращать внимание на свое состояние в общении с другими людьми, тоже заметила приливы сил. Понимая, что истощаю людей, обрекая их на гибель, я отреклась от всех. Но мне становилось хуже. И, достигнув крайней точки, я поняла, что либо так и погибну, либо научусь воровать энергию без сильного вреда для человека. Так, спустя какое-то время, я стала той, кем сейчас являюсь. Я краду энергию через постель, но это вынужденная мера. Во-первых, тело, в котором я нахожусь, требует того. Во-вторых, кражи – вопрос выживания. Поэтому оба озвученных тобой варианта ведут к моей гибели, – подытожила она.
Осмысливая услышанное, я боролся с двумя точками зрения, где первая была такой же категоричной в ее будущем исходе, как и ранее, а вторая, возникшая в момент окончания ее монолога, имела сострадальческие оттенки. Она, конечно, являлась стопроцентной подселенкой, но ее ли это вина? Ей никто не предоставлял права выбора. Никто не спрашивал, хочет ли она выбраться из лимба, чтобы питаться энергией людей. К тому же, в пользу снисхождения к ней играл аргумент, согласно которому я нуждался в соратниках. Пусть даже в виде сущностей. Понимание, что в схватке со Стасом мне одному не вытянуть, перевешивало любой довод против крадников-подселенцев рядом со мной. И, приняв факт этого, я, словно громовой раскат в непроглядно черной ночи, прервал тишину: